Вызовы и угрозы. Плюрализм мнений и четкая позиция. Дано много вводных, и на все эти вопросы – политические, ментальные, социальные – мы ответим в проекте «Да!Но...» с Евгением Пустовым.
Евгений Пустовой, СТВ:
Насколько есть возможности увидеть ребенка, которого обижают?
Елена Юркова, студент Гомельского государственного университета им. Ф. Скорины:
Конечно, есть возможности. Существует такое понятие, как изучение особенностей семейного воспитания учащихся. Для 1-5 и 10-х классов до 1 ноября педагоги должны были пройтись по семьям и уточнить. Остальные – до января.
Евгений Пустовой:
За 5-6 минут вы же не определите…
Елена Юркова:
Это сходу видно. Это видно по условиям проживания, по тому, как дети взаимодействуют с родителями. Даже если что-то вдруг случилось… Классный руководитель выясняет, звонит родителям. Большая работа в этом направлении ведется. Недавно разработали документ – национальный механизм оказания помощи пострадавшим от насилия, эксплуатации. Региональные карты разработали.
Региональная карта – это документ, где содержатся номера линий доверия, психологических центров.
Евгений Пустовой:
Ребенок запуган, а вы хотите, чтобы он еще набрал номер.
Елена Юркова:
Если мы определяем факт того, что происходит насилие в семье, как субъект профилактики мы сразу же сообщаем это в правоохранительные органы. Все остается секретным, никто не разглашает фамилии. А в дальнейшем правоохранительные органы взаимодействуют с ребенком и уточняют эти моменты. Школе очень важно предложить помощь. Это может быть психологическая помощь, медицинская, смена места жительства, помощь правоохранителей. В этом плане документы разработаны правильно.
Читайте также:
Какие дети чаще становятся агрессорами в школе? Мнения о буллинге
