На вопросы ведущей программы «Большой завтрак» на СТВ отвечает лидер группы «Стары Ольса» Дмитрий Сосновский.
Дмитрий (он же Зміцер) Сосновский – создатель и бессменный руководитель группы «Стары Ольса». Увлекается коллекционированием и реставрацией старинных музыкальных инструментов. Историк, популяризатор средневековой и дударской музыки, автор нескольких книг о средневековой белорусской культуре.
Поздравляю вас с наступающим Рождеством. Хотела бы узнать, каковы традиции празднования Рождества в вашей семье, как в детстве вы праздновали?
Дмитрий Сосновский:
Обычная семья городская, праздники сопровождались просто вечерним застольем. Потому что сказать, что в те времена кто-то отмечал Рождество, нельзя. А вот позже, когда традиции начали возвращаться, тогда по инициативе родителей это превращалось в интересные семейные посиделки.
По инициативе родителей все-таки, вы говорите.
Дмитрий Сосновский:
Мамы.
А как вы возвращали эти традиции в семью, что начало появляться, как вы реагировали?
Дмитрий Сосновский:
Вы понимаете, конец Советского Союза, никто толком традиций не знал. Традиции возвращались понемножку. Сначала вспомнили, что свечи нужны, чтобы на столе были свечи. Потом бабушка подсказала, что должна быть каша обрядовая. Когда ешь ее, надо загадывать желание. Потом кто-то из родственников вспомнил, что нужно соломинки под скатертью держать. И когда их вытягиваешь, загадывать желание.
То есть в такую своеобразную игру все превращалось.
Дмитрий Сосновский:
Да, то есть возвращение, как это было, по элементу, по одному, но было интересно.
И сколько лет это становление было? Когда уже пришли к тому, чтобы праздновать Рождество по старинным каким-то обычаям.
Дмитрий Сосновский:
Какую-то семью отдельную не оторвать вообще от общества. Вот как у нас возвращалась память, желание отмечать эти праздники, то же самое и в семье. Понемножку, лет за 10 это все вернулось.
Ваша группа играет как раз такую старинную, аутентичную музыку. Вот это как-то связано с этим становлением Рождества в вашей семье.
Дмитрий Сосновский:
Может быть. Как и в семьях участников группы.
Откуда пришло желание играть ту музыку, которую вы, в принципе, никогда и не слышали в детстве?
Дмитрий Сосновский:
Наверное, музыкант начинает играть какую-то музыку только тогда, когда ему этой музыкы не хватает снаружи. Если бы в 1999 году была группа типа «Стары Ольса», я бы был честным и искренним фанатом этой группы. Собирал бы дальше старинные инструменты, даже не думал бы музицировать и концертировать. Но так как ее не было, надо было такую музыку сыграть.
Как, где ее нужно было услышать, чтобы понять, что это ваша музыка?
Дмитрий Сосновский:
Много было разных исполнителей, в основном на Западе. Они попадали. А потом когда-то «Классик-Авангард», наша белорусская группа, сыграла целый концерт «Полацкага сшытка». Я потом записал этот концерт, музыканты из группы «Gods Tower», известной нашей белорусской, металлисты, пришли и попросили у меня эту кассету. Взяли и сыграли один из танцев. Он стал известен в их творчестве. Так что что-то попадалось, тоже кусочками воспроизводилось.
Какую музыку слушать нам на Рождество? Как нам вспомнить наши традиции, что нужно играть, слушать, что делать?
Дмитрий Сосновский:
Если касается музыки, то самым традиционным инструментом у нас была белорусская волынка. Я отмечу, что у нас была традиционная, в деревнях волынка, причем настолько популярная, что в 30-х годах, когда выбирали для каждой республики в Советском Союзе самый свойственный инструмент народный, у белорусов выбрали волынку, белорусскую дуду. Вот этот инструмент – символ Коляд. На нем играли различные колядные песни.
Сложно на нем играть?
Дмитрий Сосновский:
Там не музыкальная, а физическая сложность.
Мужчины должны играть?
Дмитрий Сосновский:
Вы понимаете, что сейчас по всей Европе такая тенденция, что все больше и больше женщин играют на волынках. Какая-то интересная тенденция и эмансипация в традиционной музыке. У нас в Беларуси тоже. Я, например, знаю шестерых девушек, которые играют на волынках. Это тоже становится распространенным. Мужчины играли на волынках. Кстати, в колядной группе, которые ходили и колядовали, были только мужчины. А женщины были дома, готовили колбаски и ждали, когда зайдут эти колядовщики.
Так, давайте по порядку разберемся, что нужно делать.
Дмитрий Сосновский:
Люди выбирали, кем быть: или это персонаж из потустороннего мира, или же ты хочешь в следующем году стать богаче, чем в прошлом. Если хочешь стать богаче, ты готовишь подарки колядовщикам, которые зайдут, и ждешь их прихода.
А если любви хочешь, что надо?
Дмитрий Сосновский:
Не знаю. Считалось, что Коляды – это время, когда весь мир абсолютно разрушается, он заново начинает собираться. Это еще дохристианское представление.
Значит, чтобы что-то получить, надо что-то отдать.
Дмитрий Сосновский:
Нужно этот праздник встретить так, чтобы потом целый следующий год весь твой мир, который развивается, развивался так, как ты встречаешь Коляды.
Значит, колядовщики. Когда мы выходим и начинаем колядовать?
Дмитрий Сосновский:
Я хотел бы отметить, что те, которые колядовали, это были люди, которые не заботились о своем добробыте, о материальном благосостоянии весь следующий год. Они переодевались в разных персонажей, в основном в таких животных персонажей. Особая роль была у козы.
У нас следующий год как раз год козы.
Дмитрий Сосновский:
Значит надо ходить с двумя козами. Они ходили по домам, пели, желали добра, их встречали. Потом коза символически умирала, ей дарили в основном колбаски. А потом она поднималась. Но попозже стали дарить конфеты, что-то сладкое и все остальное.
Вы колядуете сейчас?
Дмитрий Сосновский:
Да, мы колядуем с друзьями каждый год. Бывают года, когда не собралась компания – не поколядовали. Берем волынку белорусскую, переодеваемся и ходим по домам. Есть старинная традиция, что католики до 12 часов еще ждут, но сидят за столом, едят только кашу и не пьют. А другие себе позволяют встречать Коляды, начиная с вечера. Так что мы ходим, это интересно.
А реакция людей? Привыкли к тому, что вы ходите и колядуете?
Дмитрий Сосновский:
Очень встречают. Если мы запланировали два часа походить, то иногда два часа не получается, потому что рвутся ручки у сумок от подарков. Потом у нас же представление, что без алкоголя гостя плохо встретил. И как-то не отказываешься. Вмешиваются современные традиции. Но это традиции гостеприимства. Свое понимание, свое гостеприимство. Поэтому иногда не получается долго ходить, потому что подарков много, а мы уже петь не можем.
Я знаю, что вы это делаете на хуторе. Вы живете на хуторе, обходите близлежащие.
Дмитрий Сосновский:
Семья у меня живет в городе, но мы регулярно выезжаем пожить, побыть. Контраст жизни: приезжаешь в город – одно, поехал, где печь и камин – там другая стилистика, детям нравится. Потом приезжаешь в город, они немножко побыли и снова хотят туда. Поэтому так живем. А колядуем в деревнях около хутора.
А в городе реально это сделать? Экспериментировали?
Дмитрий Сосновский:
В городе тоже пробовали несколько лет. Не каждая, конечно, квартира открывает, но все удивляются. Все же привыкли на православные Коляды. А все в масках, переодетые, с белорусской волынкой и поют правильные колядные песни. Это не все помнят.
Мы как-то привыкли, что мужчины у нас часто колядуют, уходят куда-то. Колядуют, колядуют. А женщины все-таки что в этот момент делают? Что нам делать – ждать?
Дмитрий Сосновский:
Ходят не все мужчины. Мы часто встречаем нормальное семейное застолье, где вместе готовились, вымыли, вычистили всю квартиру, накрыли стол, свечи и отмечают. Мы встречали часто, когда вся семья за столом, приехали родственники, дети со своими детьми. Большими семьями сидят и встречают Коляды. А уже ходить – это роль особых мужчин, не всех. Причем женщины этих мужчин не сильно довольны традицией. Возвращаешься домой веселый, где-то бадялся, а потом пришел и пахнет алкоголем. Ни одна женщина недовольна. Моя жена тоже.
А сколько времени длится этот веселый период, пока ваша жена как раз недовольна?
Дмитрий Сосновский:
Если говорить про конкретные Коляды, я говорил, что 2-3 часа, может быть, 4 часа. Потом, правда, традиция была, что все, что наколядовалось, собиралось на одном столе, весь этот гурт колядный до утра там и отдыхал. Теперь уже, кто семейный, этого позволить себе не может, возвращается домой. А сама традиция Коляд была очень длинной. И это не современное представление о том, что праздновать начинаем с католических Коляд и заканчиваем 8 Марта. То есть длина праздников, которые перетекают один в другой, – это очень традиционно. Коляды начинались с католических Коляд (с 24 на 25 декабря), потом встречали Новый год, потом встречали православное Рождество, и потом еще Старый Новый год. И все это растягивалось на три недели. И Колядами не называлось конкретно одно Рождество. Коляды – это все три недели. Веселые люди белорусские. Представляете, целый год работать, много накоплено, много заработано, полные закрома, но наступает период, когда работать не надо.
А как потом из этого периода веселья выходить?
Дмитрий Сосновский:
Все знают, что выход должен быть профессиональный, иначе организм потеряет свое здоровье. Поэтому выход из веселья культурный, плавный. У некоторых людей не получается плавно выходить. Плавность превращается в следующее веселье. Поэтому трудно, но надо психически себя настраивать: праздники закончились – надо работать.
Вопрос такой практический. В основном у эстрадных, попсовых артистов есть понятие «елки». Они как раз в это время и работают: Рождество, Новый год. В основном это для того, чтобы заработать на последующий год. А у группы «Стары Ольса» нет «елок»?
Дмитрий Сосновский:
Есть Коляды. Многие туристические компании предлагают съездить на Коляды. Они приглашают встречать туристов, но традиционным образом показать Коляды: переодевания, разучивание песен. То есть туристы превращаются в колядный гурт и сами идут колядовать. Кто-то исполняет роль хозяина, выходит из дома или из усадьбы. Поэтому, наверное, у популярных исполнителей это «елки», а у традиционных и старинных исполнителей это Коляды. Сам процесс колядования.