Завтра – день открытых дверей в стране. Правильнее сказать – день, когда открываются двери для граждан 80 государств. Без визы каждый честный и порядочный гость сможет попасть на 5 дней в Беларусь через минский аэропорт.
Причем, этих пятидневок в году может быть сколько угодно! Въехал-выехал, въехал-выехал… – ради Бога! И ради пользы для страны, разумеется. Тут все – экономика, политика, туризм, культура, конечно, тоже.
Многие захотят посетить Мирский замок или белорусскую оперу. Культура – известная приманка для туристов, и нам есть что показать, талантов хватает. Важно их приподнять и поддержать. Фонд Президента Республики Беларусь по поддержке культуры и искусства… вернее, совет фонда обновился в этом году, председателем стала оперная дива, народная артистка Беларуси Нина Шарубина.
Здравствуйте.
Нина Шарубина, народная артистка Беларуси, лауреат Государственной премии Республики Беларусь, председатель совета фонда Президента по поддержке культуры и искусства:
Добрый вечер.
С новой оперы Вас можно поздравить. В переводе с итальянского «опера» означает «дело, труд, работа». Я специально покопался. Вы знаете, какая трудная работа. Теперь у вас новое дело – Вы возглавляете совет фонда по поддержке культуры и искусства.
Нина Шарубина:
Как я понимаю, задача фонда – поддерживать, сохранять, развивать наше наследие белорусское. Я не новичок в этих вопросах, потому что я в свое время работала и в музыкальной школе, и в колледже, и сейчас преподаю в Академии музыки и являюсь ведущей солисткой Большого театра. Поэтому, я думаю, что проблемы (а проблемы есть везде) я знаю не понаслышке. С другой стороны, я никогда не боялась каких-то общественных нагрузок, начиная со школы. В данный момент это назначение, у меня есть очень сильные аргументы. Это может прозвучать пафосно, но я по-настоящему очень люблю свою землю, поэтому буду стараться делать, что от меня зависит. Команда у нас собралась именитая.
В этой команде люди, представляющие все виды искусства и культуры. Как вам кажется, поддерживать надо те виды искусства, которые лучше всего удаются в Беларуси (как в спорте, например, хоккей или гимнастика, или гребля)? Какой вид искусства, как вам кажется, более всего белорусский?
Нина Шарубина:
Существует такое мнение, я не раз слышала, Беларусь – не оперная страна. Это в корне неправильно. Жизнь доказывает совершенно обратное. Я считаю, что нужно поддерживать, начиная с музыкальных школ, потому что мы растим слушателей, мы растим музыкантов, начиная оттуда. С детского садика какие-то надо делать мероприятия, организовывать посещения детских спектаклей в Большом театре, в театре кукол и так далее. Надо растить. Потому что, когда я слышу: «Ой, у нас оперу не любят!» – а как можно любить то, чего ты никогда видел и не слышал? Если я вам назову какой-то экзотический фрукт – а Вы его любите? А Вы его в глаза не видели, никогда не пробовали, Вы же не сможете сказать, любите или нет, нравится или не нравится.
Главная задача политики в области культуры – сохранять и приумножать национальную культуру и национальный язык. Вы на итальянском в основном поете и на русском, да?
Нина Шарубина:
На русском, итальянском, немецком, французском.
Одна опера на белорусском есть.
Нина Шарубина:
Да, «Седая легенда» пока, к сожалению.
К сожалению, вы сказали. Говорят, надо снимать белорусское кино, должны быть белорусские писатели. Александр Григорьевич говорит: положите мне «Войну и мир». Белорусские оперы должны быть или нет?
Нина Шарубина:
Должны. Но здесь дело не в языке, а в музыке. Опера – это произведение, которое поется.
Одного Смольского мало.
Нина Шарубина:
Одного Смольского мало. У нас сейчас поставлена «Седая легенда» – прекрасный спектакль, как режиссерски, так и музыкально, сценографическое решение просто прекрасное. Я сама, когда не пою партию Ирины, сижу в зале, смотрю спектакль. Он настолько смотрибельный. И мои знакомые, друзья, как художественный фильм смотрят эту оперу. Но почему-то он посещаем, но не так, как хотелось бы, к сожалению.
Вы по-белорусски поете что-нибудь?
Нина Шарубина:
Романсы, песни. Я очень хорошо знаю белорусский язык. Я родилась, выросла, училась в Беларуси. Но дело в том, что мне не с кем разговаривать ежедневно.
К сожалению, только две белорусские оперы. Эти оперы написаны в 70-80-х годах, во времена Советского Союза. Сейчас, может быть, я чего-то не знаю, ничего такого нет. «Аида» – тоже замечательная опера, хорошо вам известна. В свое время египетское правительство заказало на открытие Суэцкого канала эту оперу. Так, может быть, нам нужно по мотивам Короткевича или каких-то белорусских писателей заказать кому-то эту оперу?
Нина Шарубина:
Может быть. Написать либретто. Это вполне. Современные композиторы, слабое их место то, что они не мелодисты в основном. Мелодия должна быть удобной вокально. Взять Верди, партии, которые я пою, когда начинаешь это петь, это очень удобно для голоса.
Верди – ваш любимый композитор?
Нина Шарубина:
Да, я очень его люблю.
Макбет – Ваша мечта?
Нина Шарубина:
Да.
Все послы, как только приезжают в Беларусь, сразу идут в Большой театр.
Нина Шарубина:
Это бренд. И когда-то великий кутюрье был у нас, во Дворце Республики был рождественский концерт. Там очень была широко представлена опера, и он сказал на приеме, что мы счастливые люди, имеем таких солистов, такой оркестр, такой хор.
Много у нас талантов. Они есть, но куда они потом пропадают?
Нина Шарубина:
Очень часто уезжают в другие страны, к сожалению.
В чем причина? Как их удержать?
Нина Шарубина:
Горизонты шире. Если человек уезжает в Москву, пусть он не поет в Большом театре, но он поет в Москве. Там есть больше возможностей. А у нас в стране один оперный театр. А каждый год вокальная кафедра выпускает как минимум 15 человек.
Что делать? Мы же Москвой не станем. Хотя мне Москва не нравится.
Нина Шарубина:
Когда-то витала идея открытия альтернативного музыкального театра. Было бы очень здорово. Не знаю, на базе какого, необязательно в Минске, можно в Витебске, можно в Гомеле, можно в Могилеве.
Дать сцену, ведь не только деньги нужны. Вы же сами пробивались не ради денег.
Нина Шарубина:
Если я вам скажу, сколько я поначалу зарабатывала… С другой стороны, когда я попала в театр, я была в состоянии эйфории, что я – солистка оперы. И до сих пор у меня это присутствует. Я очень рада, что работаю в театре.
Сколько зарабатывали, не буду спрашивать. А сколько зарабатываете – нескромный вопрос. Но есть ради чего стремиться?
Нина Шарубина:
Да. Мне хватает.
Как человек хорошо поющий эстраду белорусскую Вы признаете или нет?
Нина Шарубина:
Да.
Есть какие-то имена, которых Вы можете подбодрить, сказать: поет, молодец, есть голос.
Нина Шарубина:
Я фамилии не буду называть, чтобы кого-то не обидеть, но хотелось бы уровень повысить. Знаете, с чем это связано? Просто я считаю, что любой эстрадный певец должен обязательно пройти подготовку вокальную, академическую. Это ни в коем случае не помешает, а только поможет. Все эти фонограммы работают в ущерб певцам и голосам. «Евровидение».
Вот сейчас выбрали в группу Navi. Как Вы оцениваете их шансы?
Нина Шарубина:
Я не знаю, как они вживую споют на «Евровидении». Я почему говорю. Когда-то от России выступала группа «Премьер-министр». Ребята настолько привыкли работать под фонограмму, что, когда пришлось вживую петь на «Евровидении», просто фальшиво пели.
Даже Киркоров не очень хорошо себя чувствовал на «Евровидении».
Нина Шарубина:
Совершенно верно, потому что эстрадные певцы, к сожалению, привыкают работать под фонограмму. А это плохо.
Зрители потом будут голосовать, будет телефонное голосование. Голосование, аплодисменты могут быть главным критерием оценки творчества?
Нина Шарубина:
Нет.
Цветы, которые бросают к ногам, тоже не являются?
Нина Шарубина:
Нет. И не только я говорю о себе, я вообще говорю. Сколько случаев было. Допустим, приезжает приглашенный певец или певица и, на мой взгляд, и не только на мой взгляд, не очень. Но овации, аплодисменты, хлопаем, а на самом деле – очень средний уровень. Я считаю, что это менталитет белорусский. Мы очень хлебосольные, очень уважительные, очень гостеприимные. Искусство – это очень субъективная вещь. Сложно всегда определить. С другой стороны, если человек высокопрофессиональный, это видно и слышно. Сцена оголяет каждого. Человек выходит на сцену – и сразу видно глупый или нет. Бывает певец с хорошим голосом, но глупый и актер неважный. Пение не трогает, он суетится, непонятно что делает на сцене. Он не забирает ваше внимание. Сам не понимает, о чем поет и что он делает на сцене.
Ваш совет не проведешь? Вы знаете, кому помогать?
Нина Шарубина:
Будут заявки, я так полагаю. Я не знаю, можем этим заниматься или нет. Я давно не была на кладбище, где парк Челюскинцев. Там могила совершенно упавшая, проваленная народного артиста Тарасова. Это актер. Я помню его по фильму «Водитель автобуса». То ли у него родственников нет. Сейчас не знаю. Я года три не была там. Даже вот такой момент. Если некому помочь, я считаю что это тоже дело нашего фонда отчасти.
Спасибо.