На вопросы ведущих программы «Неделя спорта» отвечает лидер сборной Беларуси по фристайлу Максим Густик.
Не было опасений, что турнир в «Раубичах» превратиться в некие водные лыжи?
Максим Густик:
Предполагалось, потому что дожди шли. Спасали склон, как могли. Соревнования провели, и очень достойно.
Наверное, все от вас ждали медали на белорусском этапе. А что пошло не так, что случилось?
Максим Густик:
Я скажу, что больше всего, наверное, перебороло меня волнение, большая ответственность. Говорится, что домашние стены подбадривают, наоборот скрепляют. А получилось так, что прыжок не удался. Да, бывают взлеты и падения. Дома не получилось, на самом деле не получилось.
То есть за пределами дома, родных стен все-таки проще выступать.
Максим Густик:
Конечно, потому что все смотрят в основном по телевизору, не видишь этих оваций, не видишь этих всех поздравлений. А когда знаешь, что внизу на тебя смотрят, много людей пришло посмотреть именно на тебя, на ребят из команды, это очень сильно давит. Тяжело собраться именно в такое время.
Николай Козеко, главный тренер нашей сборной, сказал о тебе такую вещь, что тебе проще готовиться и выступать за рубежом. Ты сам это косвенно подтвердил. Но он сказал, что у тебя очень большой потенциал, ты способен стать призером Олимпийских игр или выиграть (мы все привыкли к победам во фристайле, так что уж извини). Но дома у тебя постоянно появляются какие-то дела и ты не можешь сосредоточиться на тренировках, на прыжках. Это правда?
Максим Густик:
Я могу сказать, что да. Есть семья, хочется побыть с ней больше, появляются какие-то еще помимо этого вопросы и маленькие проблемы. Их надо решить в кратчайшие сроки. Конечно, хотелось бы приехать и посвятить это время только тренировкам, но так не бывает. Ты со временем растешь. Когда был маленький, ты понимал, что пойти лучше на улицу погулять, прийти и лечь спать. А чем больше ты взрослеешь, тем больше этих проблем жизненных. Но это жизнь.
А не бывает так, что вдали от семьи вы тоскуете еще больше, поэтому там тренировки не ладятся?
Максим Густик:
Нет, потому что с семьей даже за рубежом пытаюсь общаться чаще. Сейчас уже технологии пошли до такой степени, что можно через Интернет друг друга видеть. Я вижу, как моя дочка растет, жена тоже все красивее и красивее. Никто друг друга не забывает. И знаю, что меня никто не отвлекает от тренировок. На сборах, бывает, сидим в таких условиях, когда гостиница – дом, склон – тоже дом. Только видишь склон и дом. Все, больше ничего.
А теперь сезон завершен. Вы с семьей поедите отдыхать куда-нибудь?
Максим Густик:
Мы пока еще ничего не планировали, но надеюсь, что съездим отдохнем. Не на большой срок. Все равно сейчас надо побыть с родителями и с семьей.
Что касается отдыха, фристайлисты как отдыхают?
Максим Густик:
Я думаю, больше с семьями проводят время. У тех ребят, которые у нас в команде, есть семьи.
Это активный отдых или дома перед телевизором?
Максим Густик:
Смотря как у кого. Есть у кого-то такая семья, что ездят по курортам, в путешествия. Антон Кушнир ездил отдыхал, за неделю 3-4 страны объезжал. Именно смотрел.
Максим, «Раубичи» у нас работают без продыху. А как вы оцениваете организацию этого этапа?
Максим Густик:
Я скажу, что организаторы постарались на славу, большое им спасибо, огромное, что спасали склон как могли и очень достойно провели этот Кубок мира. Как говорится, не упали лицом в грязь. Организация была отличная, питание было отличное, проживание тоже было отличное. Да, погода. Но погоду мы не загадываем. Она такая, какая есть. Но все получилось замечательно, я считаю.
Ты общался наверняка с ребятами, с американцами, атлетами, которые сюда приезжали из других стран. Что они вообще говорили про «Раубичи»? Некоторые ведь уже здесь были. Знаю, что сборная США, например, опробовала наш трамплин в крытом центре. Об этом что говорили гости?
Максим Густик:
Очень всем понравилось. Это большое здание, которое закрыто. Можно прыгать круглый год. И никаких аномалий, ничего нет. Можно прыгать и прыгать, нарабатывать программу, а потом, грубо говоря, переезжать в «Раубичи» зимой и прыгать. То есть жить в «Раубичах» и в Беларуси. Вот и все. Отличный склон, сказали. Допустим, американцы побаивались, что могут и не провести Кубок мира. Но все ждали, что может быть. Все получилось, все было классно.
Максим, вопрос, который меня, честно говоря, очень сильно и давно интересует. Сейчас, пользуясь случаем, спрошу. Ты ведь выигрывал два года подряд юниорский чемпионат мира. Не кажется тебе, что затянулся переход во взрослый спорт, потому что это было, если мне не изменяет память, восемь лет назад? Ведь наверняка от тебя ждали такого прорыва во взрослом спорте. На твой взгляд, что не получилось на этом переходе и на сколько процентов ты сейчас чувствуешь свою готовность выступать на взрослом уровне так, как выступал раньше.
Максим Густик:
В национальной команде намного тяжелее, чем раньше было в юниорской. В юниорской команде я знал, что я лидер, ребят было немного. И с Владимиром Ивановичем Дащинским я работал не покладая рук. И когда я перешел в нацкоманду, самый маленький, в 22 года, и когда стоят ребята, которые уже на мировом уровне себя зарекомендовали, ты стоишь и просто думаешь, что тут делаешь. То есть со своими, грубо говоря, двумя чемпионатами мира я никто здесь. Но потихоньку начал, ребята подбадривали, говорили, что у меня все впереди, нужно работать. Николай Иванович тоже говорил, что будут стараться помогать мне, но я должен оправдать свои надежды. И потихоньку я начал расти. Да, получалось и вставал на пьедестал, бывали сезоны, когда ни разу не попадал на пьедестал. Но я все равно нос не вешаю. Только вперед.
Случайно узнал, увидел, что у тебя есть собака. Но не этот факт меня удивил (у кого ее нет), а ее размеры. Она просто огромная. Откуда она? Это твое увлечение?
Максим Густик:
Это увлечение моей мамы. Она очень любит животных. До этого у нас были три породы собак. У меня мама всегда мечтала о волке. И я как-то в Интернете увидел объявление, что продается аляскинский маламут. Думал, что с Аляски, наверное, классная собака. Мы поехали на сбор в Швейцарию летом и как-то прогуливались около озера. Я увидел, что такое аляскинский маламут. Он размером как я. Я спросил у девушки, она сказала, что эта порода редкая. Приехал в Минск и спросил у мамы, не хочет ли она себе такую собаку. Она спросила, что за она. И получилось так, что собака сейчас весит столько же, сколько и я – 78 кг. Он сам по себе плотный, парень с характером. Эти собаки не гавкают, а воют. На самом деле у них лица как у волков, оскал. Да, это замечательная собака, но в квартире ее держать очень тяжело.
Так получилось, что ты не смог попасть на Олимпийские игры в Сочи. Знаю, немножко переживал по этому поводу. Поэтому сейчас уже надо ждать следующих игр – в Южной Корее. Делаешь ставку какую-то особую на эти Игры? И какие планы у тебя лично на ближайший сезон?
Максим Густик:
Планов я пока не строю, потому что все покажет дальнейшая моя работа. Если Николай Иванович увидит то, что я готов выступать на этих Олимпийских играх, значит я готов. Конечно, хочется выиграть, потому что это Олимпийские игры, они раз в четыре года. И любой спортсмен знает, что это самая большая награда у спортсменов.
Что касается ближайшего года, реально попасть в тройку общего зачета?
Максим Густик:
Конечно, реально. Надо стараться, надо работать. Видите, в этом году не получилось. Значит в следующем году надо еще упорнее работать. Я думаю, все получится.