Новости Беларуси. Президент Беларуси Александр Лукашенко направился с рабочим визитом в Казахстан для участия в заседании Высшего Евразийского экономического совета. Главы стран-участниц встретятся 28 мая в Астане, где, как предполагается, рассмотрят вопрос о подписании договора о Евразийском экономическом союзе.
Как ожидается, лидеры Беларуси, Казахстана и России проведут заседание в узком составе, а затем к ним присоединятся президенты Армении и Кыргызстана, а также члены делегаций.
Накануне отлета Александр Лукашенко провел совещание по важнейшим аспектам этого интеграционного документа, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ.
Александр Лукашенко, президент Республики Беларусь:
Как известно, мы вышли на финишную прямую в работе по договору о Евразийском союзе и завтра в столице Казахстана, Астане, как мы и договаривались, три президента должны подписать этот договор. Наши позиции были изначально понятны и ясны. Нас, правда, последнее время подкритиковывают, а кто-то и жестко критикует, особенно российские средства массовой информации, что, вот, тут Лукашенко выторговывает что-то, хочет подороже продать свою подпись и так далее. В этой связи мы абсолютно честно и искренне заявляли о том, что так же, как и Россия, Казахстан, мы пойдем туда, где выгодно нашей стране. Интересы прежде всего. Но мы никогда не были жлобьем. Мы никогда не требовали от своих партнеров и соседей больше того, чем отдавали в общую копилку. В результате договор, который мы можем подписать, является неким компромиссом. К сожалению, это не тот договор, на который рассчитывала Беларусь, и не тот договор, о котором изначально заявляли наши партнеры, прежде всего Российская Федерация.
Если мы говорим об экономическом союзе, о полноправном, полноценном Таможенном союзе, мы никого за язык не тянули. Было предложено, чтобы этот договор был без изъятий и всяких ограничений. Это фактически одна страна с точки зрения экономики. Правила функционирования трех государств абсолютно одинаковы и находятся в едином правовом поле. Правильно? Это было заявление России прежде всего. Поддержал Казахстан. Мы понимали, что у них экономики несколько другие, чем у нас. Не несколько, а существенно. У них сырьевые экономики, у них нефть, газ и прочее. Нам непросто будет в этих условиях работать, без изъятия ограничений. Но тем не менее мы заявили: «Да, мы согласны, мы на это пойдем». Прошли годы, время прошло, что-то там посчитали, прослезились. Оказывается, не могут без изъятий и ограничений. И вывели некоторые вопросы формирования рынка нефти, газа, лекарств и так далее, других направлений на двустороннюю основу. Ну что ж, двусторонняя так двусторонняя. С Казахстаном, по-моему, у нас проблем нет. В дусторонке. Существенных проблем нет. Так, Михаил Владимирович? Что касается России, то нам следовало бы договориться по нефти, по газу у нас существуют договоренности. Аналогично можно было выстроить по нефти, в том числе по объему поставок, о перечислении таможенных пошлин. Правильно я говорю? По нефтепродуктам, которые мы в бюджет России после переработки их нефти перечисляем до 4 млрд долларов. Мы также поставили этот вопрос. Что если мы говорим о полноценном экономическом союзе, какие могут быть к нам претензии? Мы купили товар, переработали его, продали. Это наши доходы. Нам говорят, что это специфический товар и так далее, поэтому пока будем делать вот так. Нами был поставлен очень серьезно этот вопрос. И не потому, что мы хотим что-то выторговать, хотя и это, наверное, было бы естественно, а потому что Россия прежде всего предложила перенести этот вопрос на двусторонние отношения. Поэтому мы начали эти переговоры. Многое удалось решить. Я уже об этом вам говорил. И по перемещению таможенных пошлин. 1,5 млрд остаются в бюджете в будущем году. И этот вопрос открыт. И мы твердо договорились с президентом, что мы будем снимать этот вопрос, чтобы эти деньги оставались в бюджете Беларуси, и тогда мы ни к кому не будем ходить с протянутой рукой и просить уравновесить нам платежные балансы и так далее. Мы договорились по квотам на нефть, что мы будем получать не менее 23 млн тонн в год. Если надо – и больше. Если вдруг мы захотим построить новый какой-то нефтеперерабатывающий завод. Мы договорились по автомобилям, по автоперевозкам и так далее.
Мой главный вопрос ко всем присутствующим: что осталось вне договоренностей? О чем мы не договорились? Какие еще вопросы я должен поставить перед президентами стран, с которыми мне завтра необходимо будет вести эти сложные, трудные переговоры, прежде чем подписать договор? Какие остались вопросы? Это очень серьезно. Я хочу, чтобы Правительство понимало и все присутствующие: коль мы подписываем этот договор, мы должны потом будем следовать духу и букве этого договора. Вы предлагаете принять некое заявление к этому договору. Но если это так, то напишите его русским языком или на белорусском языке, понятным всем, без эквилибристики, что мы что-то там будем учитывать. Ну и учитывайте. Надо четко дать понять нашим партнерам: коль нас устраивают наши договоренности на двусторонней основе, а это как приложение к этому договору, двусторонние договоренности, устраивают они нас в 2015 году и в 2014, – спасибо, хорошо, мы работаем. Точно так, как партнеры. Если мы не достигаем соглашений в будущие годы, может быть, не мы будем, кто-то за нами придет во власть в Беларуси, но мы должны четко определить и записать, что если мы не достигаем двусторонних договоренностей, тогда какой экономический союз. И это должно быть четко и однозначно прописано, чтобы нас потом не упрекали, чтобы нам не предъявляли претензии, что, мол, вы понимаете это так, а мы понимаем этак. Поэтому я попрошу доложить мне окончательные результаты ваших переговоров на сегодняшнее утро с россиянами и казахстанцами по вопросам подписания договора о Евразийском экономическом союзе.