Начнем с озоновой дыры, которая вдруг зависла над Беларусью. Вроде не в Австралии живем. Там к дырявым небесам давно привыкли и знают, как снизить воздействие солнечной радиации. Нас радиацией тоже не удивишь, как у Жванецкого: «мы ее не чувствуем, мы ее не чувствуем…» – шутка, конечно. Но определенную тревогу вызвало сообщение об озоновой дыре, и мы пригласили в студию человека, который сможет объяснить это явление. Андрей Пилипчук, начальник отдела регулирования воздействий на атмосферный воздух и озоновый слой Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды.
Андрей Степанович, здравствуйте.
Андрей Пилипчук, начальник отдела регулирования воздействий на атмосферный воздух и озоновый слой Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Республики Беларусь:
Добрый вечер.
Простым языком, если можете, объясните, что там за дыра нависла над Беларусью и насколько это опасно.
Андрей Пилипчук:
На самом деле «дыра» – это общеупотребительное понятие дело в том, что у озонового слоя, который окружает всю Землю, есть толщина. Обычно толщина озонового слоя 3 мм, в данный момента над Антарктикой и Беларусью тоже его толщина составляет 0,3 мм.
В 10 раз тоньше, чем обычный слой.
Андрей Пилипчук:
Да, это в 10 раз тоньше, чем обычный слой. И соответственно есть излучение солнечное – ультрафиолетовое, о котором мы все знает, но никто никогда не видит. Есть три типа такого излучения. Это вид С – самый опасный для человека, но он полностью поглощается стратосферой. Вид С вообще не проникает в атмосферу через стратосферу. Вида В ультрафиолетового излучения попадает всего 6%. А вид А практически полностью проникает через стратосферу на Землю и соответственно на человека.
В тех регионах, где находятся дыры – я перед нашим интервью упоминал Австралию – очень велика вероятность заболевания раком кожи. И австралийцы мажут кремом лицо, руки перед тем, как выйти на улицу. Нам чем-то угрожает эта дыра, которая нависла над Беларусью?
Андрей Пилипчук:
На самом деле катастрофы нету, но излучение действительно солнечное. И вот эта толщина сегодняшнего дня требует от нас какой-то защиты. Мы, белорусы, в принципе подвержены, потому что у нас белая кожа, голубые глаза, мы все незагорелые. Может, кто-то на юге не был и не попробовал хорошего солнца. Норма текущего сезона 6-7 единиц. Сейчас эта величина составляет порядка 8,5-9 единиц. И, соответственно, солнцезащитные очки, панама, надо закрывать одеждой.
Звездный час для продавцов солнечных очков.
Андрей Пилипчук:
Совершенно верно.
Лето отступило, но бум может возникнуть.
Андрей Пилипчук:
И, конечно, кремы солнцезащитные, на которых написано УВА – защита от этих лучей – можно мазать. Как раз на картинке хорошо видно, где Беларусь находится.
Еще можно было бы нарисовать над Восточной Сибирью, над Казахстаном.
Андрей Пилипчук:
Это картинка прошлой недели. Она хорошо отражает, что общая дырка в верху шарика. А наша дырка, шведско-германская, как я говорю, немецкая сейчас краем накрыла Беларусь.
От чего она возникает? Раньше грешили на кондиционеры, холодильники, баллончики, которые распыляли, краска, лак для волос. Сейчас, я так понимаю, предусмотрели все эти технологии, чтобы не улетучивался в атмосферу фреон, фторсодержащие газы. Что сейчас, от чего эта дырка возникает?
Андрей Пилипчук:
Она на самом деле есть всегда. Она появилась в 70-х годах прошлого века вследствие большого выброса хлорфторуглеродов. В частности фреона-12, который был в холодильниках у наших бабушек. Ученые это заметили и эта дырка была практически на полшарика. Это была не дырка, а очень тонкий слой озонового слоя. А потом, когда принялась Венская конвенция, кстати, я Вас поздравляю, 16 числа был Всемирный день охраны озонового слоя и 32 года Конвенции, и 29 лет Монреальскому протоколу.
Даты дырка напомнила.
Андрей Пилипчук:
Да, напомнила, что надо этим вопросом заниматься. И когда страны стали (на сегодняшний момент это единственное глобальное соглашение мировое, все стороны являются его членами) заниматься этим вопросом, озоновый слой начал восстанавливаться. И сейчас по прогнозам ученых, если так дальше пойдет дело и все страны будут и дальше выводить эти опасные вещества – уже менее опасны гидрофторхлоруглероды – из обращения, то полностью вот эти 3 мм, которые были до 70-го года, восстановятся только к 2050 году, не раньше. То есть мы все равно вот эту маленькую толщину 0,3-0,5 мм будем иметь, она все время будет так или иначе приходить. И зависит это от течения воздушных масс. Воздушная масса туда-сюда гоняет стратосферный озон.
Беларусь не виновата. Не мы ее проделали.
Андрей Пилипчук:
И у нас на самом деле очень хороший шаг вперед. В 1994 году мы использовали порядка 3 тысяч тонн этих веществ. На 2015 год мы их использовали всего 45. Мы здесь лидеры среди стран Восточной Европы и бывших стран Советского Союза.
Еще говорят, истончается озоновый слой. Сразу становится теплее, жарче. Сейчас такая теплая погода тоже с этим связана?
Андрей Пилипчук:
Есть такое ощущение человека. Он действительно, когда чуть тоньше озоновый слой, острее воспринимает эти солнечные лучи, или ультрафиолетовое излучение.
Зрители, когда чем-то встревожены, особенно после Чернобыльской катастрофы наши люди пугаются природных необъяснимых явлений или непонятных, наверно, наблюдали за вами, смотрят: вроде не врет человек.
Андрей Пилипчук:
Катастрофы нет.
Спасибо за информацию, за то, что объяснили суть и природу явления и возможного воздействия на нас, на белорусов.