На вопросы ведущего программы «Неделя» отвечает ведущий программы «Вести в субботу» (телеканал «Россия-1») Сергей Брилев.
Как говорят журналисты, мы вас схватили тепленьким, что называется. Вы записывали интервью не с одним главой государства. 2,5 года договаривались на интервью с Обамой. А на интервью с президентом Беларуси легко было договориться?
Сергей Брилев:
У нас довольно долгая история взаимоотношений. Мы, в принципе, наверное, познакомились с Александром Григорьевичем Лукашенко году в 2002. Поэтому, так астрономически, даже не арифметически говоря, мы знакомы довольно много лет.
Мы записали с ним, на мой личный век, просто очень системное интервью в 2011 году, когда наши страны подписали соглашение о Таможенном союзе. Это было в Москве, во «Внуково-2», на отлете («Внуково-2» – это московский правительственный аэропорт). И потом я сюда приезжал в тот момент, когда Владимир Владимирович Путин решил для себя, что его первый зарубежный визит после переизбрания будет в Беларусь. Поэтому в этот раз было попроще, потому что уже есть отношения, уже есть знакомства. И, что очень немаловажно в нашем с вами бизнесе, было выдано интервью в тех объемах, в которых оно удовлетворительно. То есть это было не 40 секунд, кусочек из чего-то. Это было нормальное интервью, которое вышло в эфир в нормальном хронометраже. Но дело же не в технических деталях.
Я, кстати, сейчас вам цитирую мое интервью с Лукашенко. Я говорю: «Александр Григорьевич, смотрю я на вас и не узнаю». Он говорит: «Что такое?» Я говорю: «Но вы же последний диктатор Европы, санкции заработавший. И вдруг сюда, в Минск, приезжают, ладно бы только еще россияне с украинцами (хотя, понятно, об этом будем говорить), но приезжают европейцы». Он очень долго отвечал на этот вопрос, всячески подчеркивая то, что для него важно было отнюдь не то, о чем я спрашиваю, а действительно в силу его отношений с Украиной и так далее это дело организовать. Но для меня очень важен был подвопрос: «Скажите, а европейцы, которые сейчас приехали, не пытались опять про права человека, как-то, или все-таки вопрос в геополитике?» Не буду пересказывать то, что ответил Лукашенко. От себя скажу: конечно, вопрос в геополитике, вопрос в том, как Минск, Лукашенко себя позиционировал в этой геополитике, как предложил эту идеальную площадку.
В общем, дорогие минчане, зрители «Столичного телевидения», добро пожаловать в новый Минск. И это был повод и причина почему в этот раз я искал встречи с Александром Григорьевичем Лукашенко как организатором этого нового очень интересного формата, будь то пятисторонние переговоры или будь то нынешняя контактная группа.
Встречи с Петром Порошенко вы уже искали?
Сергей Брилев:
Нет, пока нет. Потому что, вы знаете, я хочу дождаться внятицы, внятности во внутриукраинском диалоге, в украинско-российском диалоге. А, называя вещи своими именами, конечно, в диалоге с Соединенными Штатами Америки. Потому что если спросите меня вы по поводу того, в какой матрице, в каком формате сейчас все это происходит, для меня лично очевидно, что, при всем моем большом уважении к европейцам, при всем моем безусловном уважении к белорусам, к россиянам, украинская история в значительной степени решается на американском треке.
То есть если вы хотите внятицы, то это интервью состоится не в ближайшее время.
Сергей Брилев:
Мне кажется, внятности, внятицы в ближайшее время не наступит. До тех пор, пока американцы что-то для себя не решат. Для украинцев. Идет очень тонкая игра, хитрая игра: «здесь мы участвуем, здесь мы не участвуем». Послушайте, она не менее хитрая и с российской стороны. Все понятно. Но сейчас нужно дождаться того, чтобы это устоялось, а потом обращаться за интервью к Порошенко. На данный момент, в начале телевизионного сезона, сентябрьского, для меня, честно говоря, собеседник, к которому были вопросы и от которого я получил ответы, был Лукашенко.
И вы с этого интервью начинаете сезон, я так полагаю.
Сергей Брилев:
Да, конечно.
Вы как-то моим же коллегам признались, что во время подобных интервью любите перебивать собеседника. Вот сегодня вы перебивали Александра Лукашенко? И, как всегда, ваш фирменный козырь до какого момента вы держали в кармане?
Сергей Брилев:
И да, но больше нет. Почему? А потому что чувствовалось, что когда Александр Григорьевич начинал отвечать на вопрос, он для себя сам формулировал «во-первых», «во-вторых», «в-третьих». Он не произносил это. Но сейчас вопросы настолько комплексные, что он явно в каждом ответе имел по две, три, четыре взаимозависимых мысли. Это очень чувствовалось. И по этой причине (хотя, да, действительно мне свойственна манера иной раз перебивать собеседника) сегодня я в нескольких ситуациях по три, четыре, пять минут молчал, дабы выслушать все. Там много всего интересного.
Возвращаясь к ситуации на Украине. Общаясь с Ющенко, с Януковичем, для вас тогда было очевидно, что это все произойдет сейчас и так скоро?
Сергей Брилев:
Есть там 2,5 человека, которые предсказывали. Честь им и хвала, молодцы, прекрасные аналитики. Я не мог предсказать такого.
Что всегда вызывало мое удивление, и в этом смысле моя совесть чиста (я повторяю то, что я говорил и 7, и 5 лет назад в самых разных компаниях), это следующее. На момент развала Советского Союза Украина, за исключением Прибалтики, была страной больше «конфеткой». Начиная от географии (вот тебе Карпаты – хочешь ездить на лыжах, вот тебе Крым или Одесса – купайся в море), заканчивая ВВП на душу населения. Там ведь, по-моему, украинцы опережали Россию процентов на 30, а Беларусь – в два раза. А сейчас у нас с вами ровно обратная ситуация: Россия опережает Украину, по-моему, в три раза, Беларусь опережает Украину в 2,5 раза по ВВП на душу населения. Поэтому диагноз очень прост. Не надо ничего придумывать, какие-то политические теории строить, просто на цифры посмотрите. К огромному сожалению, 23 года украинской независимости были в большей степени потрачены на распил, на перераспределение. И вот оно – экономическое состояние дел. Дай Бог украинцам много терпения, мудрости, понимания кто они, что они делают с экономикой, чтобы действительно вытащить себя, знаете, как Мюнхгаузен, из болота. Помните, в мультфильме себя вынимал. Им сильно надо этим заняться, потому что не заслуживает страна с таким экономическим потенциалом такой жизни. Это первое.
Второе, и очень важное. Украина в силу своего геостратегического положения (это моя личная точка зрения) занимает то место, где она обязана, в какой-то степени обязана (должна по крайней мере стараться) пользоваться этим положением. Выражение «и вашим, и нашим» плохое. Но с тем, чтобы и от этого интеграционного процесса что-то получить, и от этого. Самое любопытное, что ведь сейчас нечто подобное опять начинает звучать.
Но за последние 8 лет Украина умудрилась загнать себя в такой угол, когда она оказалась в положении (сама она себя туда привела), либо с этими, либо с этими. И эти, и эти, в свою очередь, ей говорят: «Ребята, значит, вы либо с нами, либо с нами». То есть, иными словами, вместо того, чтобы обратить себя в 90-е, в начале этого века в страну-мост, она превратилась в страну-трещину, которую разделяет Запад и Восток. Это очень печальный политический итог вот этих 23 лет независимости. Опять же, украинцам с этим надо что-то делать. Сейчас они приняли решение – хорошо. Они ратифицируют Соглашение об Ассоциации Евросоюза. В силу моих личных взглядов на вещи, я не ставлю под сомнение желание жить по европейским стандартам, европейским образом жизни. Они прекрасны. Там есть свои внутренне изъяны, очень серьезные. Но, конечно же, Европа – это нечто такое, что по крайней мере в бытовом смысле, с точки зрения бытовой культуры, если хотите, нечто такое, чему хочется подражать.
Так все-таки хочется подражать Европе в свете последних ваших событий?
Сергей Брилев:
С точки зрения устроенности быта.
Вы сами перед интервью сказали, что вы похудели. Это пиар-ход к началу нового сезона на телевидении или следствие отказа от европейских калорийных товаров?
Сергей Брилев:
Нет, я, скорее, немножко по-другому бы сказал. Как раз, когда я собой начинаю заниматься, я полагаю, что во мне просыпается европеец. Вот так вот. Что касается товаров, это другая тема, совершенно другая тема. Кстати, очень широкая, кстати, очень многообещающая для Беларуси. Там масса всего очень интересного сейчас открывается, на этом продовольственном рынке. Но я повторяю, что здесь не надо смешивать вещи, связанные с европейским бытом, европейской бытовой культурой, и наивными предположениями о том, что Европа сейчас все тебе решит. У Европы такое количество проблем, это европейцам решать.
Как вы считаете, то, что Минск избран площадкой для этих переговоров сначала на уровне глав-государств представителей Евросоюза, сейчас – на уровне контактной группы…
Сергей Брилев:
Смотрите, рациональное доказательство наличия божественного проведения – выглянуло солнце.
Вообще, ничего лучше минского шоссе (которое москвичи называют минским) еще никто не придумал. Е30 оно, по-моему, называется на общеевропейских картах. Начинается, если мне не изменяет память, в Гааге, заканчивается в Москве. Какая вам дорога еще нужна? И еще, я бы, конечно, еще раз подчеркнул, что приезд руководства Еврокомиссии, пусть даже уходящей (но это совершенно не важно, в данном случае будет продолжение), в Минск. У меня приятель лет шесть назад, англичанин, летел в Москву в плохую погоду. У них была вынужденная посадка в Минске. У него была паника, потому что он был так накручен, что «Минск, ааа, меня там сейчас арестуют. Ты что, это же Беларусь». Как все были накручены. И то, что сейчас Минск представляет собой вот эту вот интересную нейтральную площадку, где все сходятся, очень дорогого стоит. Очень дорого стоит.