21 ноября — День борьбы с насилием в семье. Эта проблема характерна абсолютно для всех стран без исключения, однако говорить об этом вслух почему-то не принято. Может быть, потому что до сих пор жив расхожий стереотип: «бьет — значит любит»? Так звучит тема программы ток-шоу «Такова судьба» на СТВ 20 ноября.
По данным статистики, в Беларуси около 30% женщин страдают от домашнего насилия. 30% — это не преувеличение? Это правда? Это каждая третья женщина в стране.
Ольга Казак, психолог Городского клинического психиатрического диспансера:
Летом 2014 года было проведено исследование, в котором выявилось, что 77% женщин от 18 до 60 лет сталкивались с насилием. То есть считают, что каждая третья женщина страдает от физического насилия.
А кто чаще всего становится жертвой среди женщин?
Ольга Казак:
Жертвой домашнего насилия может стать любая женщина любого возраста, любой формации, с любым опытом. Для этого нужны только поводы.
Павел Панько:
Образ мужчины сейчас подвергается какой-то демонизации. Мы не озвучиваем другие цифры. Согласно тому же исследованию, которое проводилось несколько лет назад в БГУ, 21% мужчин испытывают тоже, как выяснилось, физическое насилие от женщин. И в ход идут сковородки и ножи и так далее.
Женщина ответственна за эмоциональную атмосферу в семье, это ее зона ответственности.
Какой механизм действия в большинстве случаев? Конечно, есть процент маргинальных личностей и асоциальных, алкашей, которые там буяны и так далее. Причина в психологическом насилии, которое устраивает женщина по отношению к мужчине. Оно выражается в чем? Психологическое насилие: пилеж, претензии, истерики, манипуляции.
Если мужчина погорячее, если тормозов у него меньше, он может и припечатать в ответ. Мальчики с детства понимают, что за базар нужно отвечать, извините за жаргон, потому что мальчик понимает, что если ты начинаешь провоцировать кого-то на драку, ты будешь это делать только в том случае, если ты чувствуешь свое физическое превосходство. Девочки таких тормозов не имеют, потому что она знает, что ее все равно всегда защитят.
Надежда Цыркун, кандидат психологических наук, доцент:
Все, что здесь происходит и то, что сейчас говорили — это отголоски, в которых мы находимся, махрового патриархата. И как бы сейчас не решали вопрос, нам надо признать — мы находимся в переходном периоде. От домостроя ушли, но еще никуда не пришли. Полное равноправие у нас везде прописано, но есть бытовой менталитет, бытовая психология. Всегда любое насилие, в том числе и психологическое, начинается со лжи.
70% психологического насилия над мужчиной это как? Мужчину приучили терпеть, молчать, поэтому ему стыдно признаться, что он слабый и зависимый. Поэтому он терпит, молчит и страдает. Так давайте прислушаемся к мужскому голосу.
Почему люди терпят совместную жизнь, которая не устраивает никого: ни мужчину, ни женщину?
Надежда Цыркун:
А любовь?
Павел Панько:
Дети, инвестиции, которые вложены в семью мужчиной, как правило, и он их при разводе теряет. Сейчас развалить семью женщине очень выгодно, потому что она ничего не теряет. Она получает как минимум половину имущества совместно нажитого, которое наживал чаще всего мужчина.
Надежда Цыркун:
Вместе. И за эмоциональные отношения отвечают оба.
Сергей Красуцкий, заместитель начальника главного управления охраны правопорядка и профилактики милиции общественное безопасности МВД Республики Беларусь:
К сожалению, стоит сказать о том, что в большинстве случаев, и об этом говорит статистика, что тяжкие преступления совершают мужчины. Практически 80% бытовых убийств и более 70% тяжких телесных повреждений. Если говорить об административных правонарушениях, там цифры еще больше. Примерно около 90% — те правонарушения, которые совершают мужчины. Но чтобы не было перекоса, что это только мужчины виноваты, есть еще такая сторона, что мужчины не хотят к нам обращаться. Есть действительно определенный менталитет. За правонарушения, за преступления однозначно есть ответственность: либо административная, либо уголовная. И для сотрудников милиции нет разницы мужчина это или женщина.
Какие профилактические меры проводятся?
Сергей Красуцкий:
Есть меры разные. Есть меры и привлечения к ответственности уголовной, административной.
Это уже когда свершился факт. Можно ли его предотвратить вмешательством третьего лица?
Сергей Красуцкий:
Есть у нас на сегодняшний день такая мера — допустим, вынесение защитных предписаний, когда мы предупреждаем, когда мы можем удалить агрессора из семьи на определенный срок. У нас на сегодняшний день не все механизмы, которые хотелось бы иметь. Но определенные есть, мы их, конечно же, используем.
Ольга Васильевна, расскажите, пожалуйста, о таком методе защиты женщин во время ведения расследования, как шелтер.
Ольга Казак, психолог Городского клинического психиатрического диспансера:
Это достаточно хорошая возможность тем женщинам, которым просто некуда уйти. В этом случае такую помощь можно получить в убежище. В убежище общественных организаций женщины могут находиться от нескольких часов до года. В государственных кризисных комнатах это может быть от 10 до 30 дней, что помогает женщине немного прийти в себя. Если женщина хочет и у нее есть такая возможность, она может это сделать с детьми.
Свидетели агрессии точно так же страдают, как страдает их мама, например. Но только 30% агрессоров бьют своих детей. Но те дети, которые к нам приходили, их, как правило, можно было назвать пострадавшими.
В убежищах оказывается помощь не только матерям, но и их деткам. Таким образом мы делаем профилактику в отношении насилия в будущем, поскольку если эту модель поведения усвоится в детстве, то мальчики могут ведь стать агрессорами, а девочки могут пострадать в последующем.
Чтобы попасть женщине в убежище, она для этого должна обязательно написать заявление в милицию и привлечь какие-то органы? Или есть какой-то адрес, куда любая женщина может поехать, узнав, что такое существует?
Ольга Казак, психолог Городского клинического психиатрического диспансера:
Если это ей причиняет психические страдания и физические, она может сама себя идентифицировать как жертву агрессии, в любое убежище она может попасть.
Этих мест-убежищ достаточно?
Ольга Казак, психолог Городского клинического психиатрического диспансера:
Пожалуй, недостаточно, потому что у нас существуют 105 кризисных комнат по республике, и открыты 3 или 4 общественных организации, которые имеют убежища.
А как возвращаться домой?
Ольга Казак, психолог Городского клинического психиатрического диспансера:
В том-то и дело, поэтому мы и говорим, что краткосрочное поселение не позволит решить все необходимое.
Эпиграф и название нашей программы «Бьет — значит любит». Мы очень хотим, чтобы в вашей семье ни в коем случае равенство между этими понятиями не стояло. Бьет— это точно не любит. Это все что угодно, кроме любви. Дорогие женщины, дорогие мужчины, которых бьют меньше, но тоже, говорят, бьют, помните, что есть специальные службы, которые о вас позаботятся. Давайте все вместе выйдем из порочного круга и помните, что всегда есть люди, которые готовы прийти к вам на помощь.