Еще одной страной, где откроется посольство Беларуси, вполне может стать Перу. Это я предполагаю, поскольку Перу – важнейшее государство Латинской Америки и бывшая испанская колония, кстати. Многие достижения перуанцы связывают как раз-таки с внедрением европейской культуры и европейских технологий. Но не будем забывать, что индейцы, когда еще Европа и не мылась, достигли фантастических успехов – тысячи лет назад трепанацию черепа совершали. До сих пор не разгаданы многие тайны цивилизаций, населявших Перу. И Беларусь пока еще не освоила этот огромный перспективный рынок.
Но прежде, чтобы страну узнать, нужно ее хотя бы увидеть. Увидеть хотя бы в «Картине мира», что мы и предлагаем вам сделать.
Голуби на площадях такие же не пуганные, как в Барселоне или Венеции. Но грифы на соборных крестах и пеликаны на набережной подсказывают: мы не в Европе. Столица Перу – Лима – один из главных экономических центров Южной Америки. Тут бесконфликтно соседствуют нищета и роскошь, современность и история.
Латиноамериканские страны разнообразны, но история у них очень похожа. Достаточно оказаться в историческом центре Лимы – это резиденция президента Перу, а когда-то был дом колонизатора Писарро.
Первоначально дворец основателя Лимы выглядел иначе, но стоял на этом же месте. Прах испанского правителя Писарро покоится рядом – в Кафедральном соборе. Главные церкви Лимы принадлежат римско-католической конфессии.
Карлос Веласко Мендиола, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Перу в Российской Федерации, по совместительству в Республике Беларусь:
Испания дала нам язык, на котором мы сегодня разговариваем. Дала нам религию, которая затем, в XIX веке, послужила объединяющим фактором всех стран континента в борьбе за независимость. Не только для Перу, но и для всей Южной Америки приход европейцев способствовал развитию.
Но загадкой остаются достижения рухнувшей империи Инков: от дымового телеграфа, позволявшего за четыре часа передавать вести на три тысячи километров, до астрономических обсерваторий в горах. Кто обучил этому индейцев?
Эдмундо Франциско Ребаза Бардон, помощник министра образования Республики Перу по делам молодежи (1980-1982 гг.):
Это ритуальный нож туми, на рукоятке – Бог инков. Говорят, что он был инопланетянином, ведь у него есть крылья и по облику он похож на космонавта.
До сих пор нет объяснения линиям в пустыне Наска, которые называют «взлетно-посадочными полосами инопланетян».
Еще и в проекте не было Христофора Колумба, а в неоткрытой им Америке индейцы делали хирургическую трепанацию черепа.
Такие пирамиды строили во времена культуры bчма. Эти индейцы жили тысячу лет до нашей эры, задолго до bнков, и тут повсюду, в этой стране, следы индейской истории. Да что там история – в каждом перуанце индейская кровь.
Индейские корни – у двоих перуанских президентов XXI века. И политиков, и обывателей тревожит судьба аборигенов.
Светлана Брагина, житель Лимы:
самая первая проблема – здоровье, вторая – это образование. Они живут очень бедно, очень примитивно, уровень жизни очень низкий. Помощи практически не получают, в том числе b от государства Перу. Земли в джунглях принадлежат только индейским племенам. Даже экстремальные случаи бывали. Если совершено преступление, то посадить индейца в тюрьму практически нельзя, потому что считается, что уровень их развития и принятия решений как у детей.
В джунглях Амазонии главным транспортным средством до сих пор остается лодка-каноэ, из ниоткуда появляются тени с духовыми ружьями. Но при случае абориген охотно берет в руки строительный мастерок.
С этим индейцем мы познакомились в пригороде Лимы. В поисках лучшей доли он перебрался из джунглей в город.
Раймундо Фасаби, индеец племени Чипиво, помощник по хозяйству:
В Лиме много «наших братьев». Здесь мы находим работу, начинаем жить. А в сельве приходится выживать.
Теперь его зовут на испанский манер – Раймундо. Он – домашний работник, попросту говоря, слуга, хотя считает себя хозяином этих земель.
Раймундо Фасаби, индеец племени Чипиво, помощник по хозяйству:
Мы, индейцы, – истинные хозяева Перу. Мы не пришли откуда-то, мы здесь родились, мы всегда жили в сельве.
В минуты ностальгии Раймундо облачается в праздничный индейский наряд и вновь становится вождем краснокожих по имени Суипино.
Пончо из шерсти альпака, из шерсти ламы носят индейцы в горах, там, где холодно. А индейцы, которые живут в сельве, носят пончо из чистого хлопка. Шарф. В принципе, какие-то белорусские мотивы, у нас тоже есть вышиванки, они тоже белые с красным узором. Так что по всему миру можно найти какое-то единение.
Таков наряд аборигенов из влажной и жаркой Амазонии. А в горах климат иной, индейцев в Андах спасают шерстяные одеяния.
Мотивы индейской одежды подхватывает современная мода во многих странах мира. А современные перуанки перенимают моду гендерного равенства.
Ольга Гонсалес, владелец ресторана:
Раньше существовал мачизм, работали только мужчины, а женщины нет. Но времена поменялись, сейчас женщины занимаются даже бизнесом.
Впрочем, в некоторых местах Лимы настоящий матриархат. Например, на автозаправках газу дают амазонки в салатовых костюмах.
Но традиции вмиг не изменишь.
Юлия Конычева, житель Лимы:
Вообще они считают себя мачо. Родившийся мальчик постоянно слышит от мамы: «Ты мой мачо, ты главный». И заставляет его сестру заправлять ему кровать, прислуживать. Соответственно, уже в семье девочка должна знать, что она должна прислуживать мужчине, а мальчик знает, что женщины должны ему прислуживать.
На океанской набережной целуются «Андийские любовники», а романтику известной скульптуры печально дополняет криминальная хроника. Перу – одна из первых в рейтинге стран, где творится насилие над женщинами.
Житель Лимы:
В нашей стране приговоры судов по случаю насилия в отношении женщин часто бывают не в нашу пользу. Пришло время всем нам подняться и заявить о своих правах. Мы большая страна, сильная. И почему мы должны терпеть, что у нас третий в мире уровень насилия в отношении женщин.
Насилием и жестокостью была пронизана эпоха колонизации Перу. Конкистадоры не считали аборигенов за людей. Известна старинная гравюра, на которой испанец кормит гончих псов индейскими детьми. О времена, о нравы!
Краснокожую монополию колонизаторы разрушали и весьма гуманным способом: брали в жены симпатичных дикарок. Фабрика по производству креолов и метисов работала столетиями.
Эдмундо Франциско Ребаза Бардон, помощник министра образования Республики Перу по делам молодежи (1980-1982 гг.):
Великий идеолог Виктор Айя де ла Торре назвал нас космической расой. Если в ком-то из нас нет негритянской крови, то есть китайская. Нет китайской, значит есть индейская. Если нет индейской, то можно найти кровь белого человека.
Адриан Чан, житель Лимы:
Мой дедушка прибыл сюда 100 лет назад, когда была большая эмиграция из Китая и Японии, а я родился тут, и моя фамилия Чан.
Однофамильцев Джеки Чана в Перу хоть пруд пруди. В Лиме – крупнейшая в Латинской Америке китайская община.
На слуху еще одна фамилия, японская – Фухимори. Сын эмигрантов из Страны восходящего солнца дважды умудрился стать президентом Перу.
Нынешний глава государства – Кучински – несмотря на привычную белорусскому уху фамилию, к нашим краям никакого отношения не имеет. Но белорусов в Перу мы встретили. Светлана 20 лет живет в Лиме.
Светлана Брагина, житель Лимы:
У меня паспорт белорусский, я гражданка Беларуси. 20 лет прожила в Перу, а паспорт не поменяла, не захотела, потому что если получаю перуанское гражданство, то должна отказаться от белорусского, на что я не пошла. Сколько граждан Беларуси живет в Перу? Я думаю, человек 600 есть. Выходцев из Беларуси в том числе. Как правило, мы встречаемся вместе с русскими, украинцами. У нас остался взгляд на жизнь как у жителей бывшего Советского Союза.
Несложно приспособиться к перуанской действительности и белорусскому желудку.
Перу – картофельная страна. И это, кстати, единственное, что роднит ее с Беларусью. Картошка у них называется «папа».
Это картофельный рынок Лимы. Здесь затариваются и торговцы, и частники. Из 5000 сортов картофеля, известных миру, 3000 выращивают в Перу. Стоимость перуанской картошки соизмерима с нашей – в пересчете с новых солей на новые белорусские около 40 копеек за килограмм.
Эдмундо Франциско Ребаза Бардон, помощник министра образования Республики Перу по делам молодежи (1980-1982 гг.):
Один из главных продуктов культуры кечуа, империи инков был картофель. Можно сказать, что это наш символ.
Самое время вспомнить известнейший символ Перу – город среди облаков, иногда говорят «потерянный город инков» – Мачу-Пикчу.
Юлия Конычева, житель Лимы:
Я была там несколько раз. И каждый раз я летаю там, и могу точно сказать, что ради этого стоит потратить деньги, купить этот невероятно дорогой билет. Потрясающие культурные археологические памятники и ценности, которым реально нет цены, это чудеса света.
100 тысяч археологических памятников в стране посещают туристы, а еще экотуризм, туризм пляжный и гастрономический. Туристическая отрасль Перу по доходам уступает только рыбной ловле и горнодобывающей промышленности.
Карлос Веласко Мендиола, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Перу в Российской Федерации, по совместительству в Республике Беларусь:
Горнодобывающая отрасль дает 7-8% национального ВВП. Мы вторые в мире по экспорту меди и серебра. В наших недрах золото, цинк, свинец. Для реализации новых горнодобывающих проектов нам нужна новая техника.
Во времена СССР в Перу поставляли и БелАЗы, и тракторы МТЗ. Но сегодня латиноамериканский рынок белорусам нужно осваивать вновь.
Светлана Брагина, житель Лимы:
Хотелось бы, чтобы вошла белорусская техника, потому что она как раз подходит, особенно шахтная техника, для работы в Перу. Но тем не менее только коммерческая организация. Перу не в состоянии справиться, потому что практически предприятия-производители не идут навстречу, потому что должна быть сервисная база, должна быть поставка запчастей, обслуживание, обучение персонала. То есть это самые больные вопросы, с которыми сталкиваются.
Павел Пустовой, начальник отдела Латинской Америки Министерства иностранных дел Республики Беларусь:
Одно из ведущих предприятий-экспортеров – известный производитель карьерной техники, Белорусский автомобильный завод – уже неоднократно направлял своих представителей на проведение переговоров в Перу. И в настоящее время прорабатываются возможности заключения контрактов по поставке туда белорусской техники.
Со времен колонизации и до сих пор дорогу в индейские земли с легкостью пробивает «огненная вода».
Светлана Брагина, житель Лимы:
На протяжение 10 лет поставляем белорусскую водку в Перу. Она хорошо себя зарекомендовала, хорошее качество. И будем продолжать с этим продуктом работать.
В обратную сторону (из Перу в Беларусь) хорошо идет «закуска». Или афродизиаки, называйте как угодно. Морские моллюски и прочие морепродукты.
Каждый житель перуанского побережья мечтает владеть если не белоснежной яхтой или не таким ботом, то хотя бы маленькой лодочкой, потому что море для них – это и работа, и отдых, и рыба. Море – это все.
Фернандо Бонасиас, владелец ресторана:
Море – это жизнь. Море – самая старая мать на земле: оно и кормит, и провожает, и издалека приведет домой.
Недавно еще Перу была в числе мировых лидеров по рыболовству. Но, говорят, перестарались – перевылов проредил морские косяки. Еще одна напасть – «Эль ниньо». «Младенец» щекочет нервы анчоусам, сардинам и рыбакам.
Вода совсем не южная – у берегов Перу холодное перуанское течение, но когда начинается «Эль ниньо», теплая вода с экватора оттесняет холодную, криль со дна не поднимается и рыба погибает. Для рыбаков это гиблый сезон, потому что безрыбье.
«Эль ниньо» – загадка природы. С приходом теплой воды связывают наводнения, засухи, ураганы и даже возрастающую агрессивность хищников. Но никто толком не может объяснить, почему же это происходит.
Фернандо Бонасиас, владелец ресторана:
Это кошмар! Этот «младенец» все поменял и на море, и на земле. Климат совсем другой, не то, что в дни моей молодости. И рыбалка совсем не та. Где был клев – теперь пусто. Вся рыба ушла в Чили.
Адриан Чан, житель Лимы:
Раньше много было рыбы бораччо (пьяная рыба) и трамбойя – ее ловили и выбрасывали, а сейчас эта рыба стала очень дорогой и ее покупают богатые.
Обязательно заглянем в рыбный ресторан и в бедняцкую сковородку тоже.
Не только картошка, но и свиная шкварка поможет найти общий язык белорусу и латиноамериканцу. Шкварчащее яство, судя по размерам котла в придорожных харчевнях, тут в большом почете.
Это чичарронес – национальное перуанское блюдо. Свиные шкварки готовятся в кипящем масле. Вообще, перуанцы очень любят свою кухню. У них есть даже день севиче. Это день блюда из рыбы.
Прежде чем приготовить севиче (а это, пожалуй, визитная карточка перуанской кухни), поставим «точку» или восклицательный знак в свиной теме. В морской стране едят «свинину морскую».
Светлана Брагина, житель Лимы:
Почти русское слово куй означает «морская свинка». И их здесь кушают. Если поискать фотографии в Интернете, их зажаривают. И вот такое жареное надо съесть. Я не пробовала, потому что у меня в детстве дома жила морская свинка. Это домашнее животное для нас. Поэтому я свинку кушать не могу.
Мы тоже спасли жизнь как минимум одной морской свинке, отказавшись вкусить гастрономическую диковину. К тому же и четверг был – рыбный день.
Фирменное блюдо севиче сделаем в маленьком ресторане. В Беларуси бы просто пожарили карасей, а здесь нужно немного помудрить. Берем рыбу, морепродукты, выжимаем лайм, чтобы рыба замариновалась. Чеснок не жалеть. Чеснок – это корень богов, он избавляет от многих болезней, потенцию повышает мужскую, лечит от простудных заболеваний, убивает микробов. Немного травки. И какой же севиче без лука.
Наш повар Йони предложил сделать «по-богатому»: к рыбе добавили лангусты, кальмары, осьминоги и черные раковины. И, конечно же, еще кое-что.
Дорогое украшение севиче. В простых семьях они делают только из пескадо, из рыбы. А все эти морепродукты – это удел богатых.
Ольга Гонсалес, владелец ресторана:
Севиче – это самое известное и самое любимое блюдо в Перу. Его заказывают все иностранцы. И я советую тем, кто хочет начать свое дело, открывать севичерии.
Адриан Чан, житель Лимы:
Для меня рыба важнее, чем картошка, в ней много протеина, она более полезна и продлевает жизнь. У меня недавно друг-рыбак умер, и прожил он 104 года.
В стремлении умножить свои лета перуанцы не только на рыбку «золотую» надеются.
Перуанцы – спортивный народ. Чтобы понять это, достаточно утром выйти на набережную или выбежать.
Это благополучный район – Мирафлорес. Бегают и в бедняцких кварталах, но в основном от полицейских, а порой и полицейские уносят ноги от местных банд.
Это криминально опасный район, здесь постоянно дежурит полиция. Люди здесь в основном живут бедные. В принципе, даже белые жители Перу сюда не заходят, потому что с техникой или кошельком сразу распрощаешься.
Карлос Веласко Мендиола, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Перу в Российской Федерации, по совместительству в Республике Беларусь:
Есть опасные районы в пригороде Лимы и других городов. Там орудуют преступные группировки, банды похитителей. Они употребляют наркотики и не отдают себе отчет в том, что делают. Люди боятся, а преступники пользуются этим, чтобы грабить и нападать даже на бедных людей из своих же районов.
В трущобы Лимы нас привел случайный знакомый. Это портовый район, тут не пахнет роскошью. Попросту говоря, дурно пахнет.
Эвита Бенитес, житель Лимы:
Многие люди из имущества имеют только то, что на них – кое-какие шмотки и все. Да и за этим приходится приглядывать. Торгуем, чем можем. Я собираю тряпье, починяю и перепродаю. Здесь как в Индии: по четверо детей и больше, а кормить нечем. Есть нечего в буквальном смысле. У меня грыжа, но бандаж купить не могу – какой-то пояс нашла.
Жизнь человеческая тут не стоит и ломаного гроша. Но лишенный жизни приносит прибыток.
Эвита Бенитес, житель Лимы:
Когда человек умирает, семья покойного тело продает за 400 солей, на органы.
400 новых солей – это приблизительно 100 долларов или 200 белорусских рублей. Круглая сумма для перуанских бедняков.
Это очень криминальный район. Улочки здесь такие, что если кого-то встретишь, то уже не разойдешься.
Быт местных жителей убог и примитивен. Аренда такой квартиры стоит 200 солей. Это примерно 80 долларов в месяц. Есть свой туалет и своя ванна. Так что совсем неплохо, по местным меркам. Спальня не рассчитана на людей высокого роста.
Оказалось, что это вполне приличная семья, но есть места и похлеще.
Абидалия Суарес, житель Лимы:
За мной гнались грабители, я упала и сильно ударилась головой. Прошло уже три месяца, но я до сих пор не восстановилась. Даже ходить нормально не могу.
Несколько лет назад в бразильском Рио-де-Жанейро мы бывали в известной фавелле Росинья, где наряду с бедняками скрытно, но безбедно соседствуют наркобароны. И в перуанских трущобах наркотики – ходовой товар. И наркоманами тут никого не удивишь.
В этой заброшенной башне живут бедняки, наркоманы. Наш проводник Карлос пытается изучить ситуацию, можно ли туда заходить, поскольку наркоманы – люди неадекватные.
Из угрожающей подвальной темноты так никто и не ответил, но вскоре появился посредник, который за небольшую сумму уладил встречу с обитателями верхней части башни.
Перуанец:
Нам постоянно говорят, что выгонят отсюда. Угрожают уже несколько лет. Так что мы одной ногой здесь, а другой – на улице. Селились мы незаконно.
Санитарно-бытовые стандарты, о которых мы любим рассуждать, тут космос, тут свои стандарты жизни.
И напоследок местная жительница показывает дырки в стенах своего жилища. Это следы вечерней перестрелки.
Если не искать приключений на свою голову, то в Лиме и в целом в Перу жить можно.
Даже в криминально опасных районах местные не скупятся на улыбку. А что уж говорить о русскоязычной диаспоре. Но индейский вождь Суипина, как и подобает краснокожему воину, провожал нас с каменным лицом.
Земля инков – таинственная и загадочная, опасная и привлекательная – манит.