Новости Беларуси. Герою следующего сюжета осталось уповать разве что на звезды. Ведь все возможные способы разрешения своей очень непростой ситуации Кирилл Рубанов из Гомеля уже испробовал. Полгода назад, в феврале, кадры с этим молодым человеком облетели, кажется, все телеканалы. Кирилл — водитель того самого микроавтобуса с белорусскими туристами, попавшего под обстрел на территории Украины. Вы наверняка помните эту историю. Но шумиха прошла, и о пострадавшем водителе, который, кстати, едва не остался без руки, все забыли. В том числе и те, кто в первую очередь должны были помочь. По закону не только юридическому, но и человеческому.
Он будто слышит этот выстрел и сегодня, спустя полгода после трагедии под Ровно. Нашумевшую историю про обстрел автобуса с белорусскими туристами, которые ехали на украинский курорт, тогда показали во всех выпусках новостей, подробности еще долго обсуждали в Интернете, но ни журналисты, ни самые хлесткие комментаторы не могли прочувствовать, что в те дни довелось пережить семье того самого раненого водителя.
Игорь Черепанов, отец пострадавшего:
Мы не поняли, живой – не живой, когда расстреляли автобус. Обидно было, почему именно его? Чуть бы рука дрогнула и в грудь бы попали — и все, и не было бы его.
Кода через секунды после ранения он все же смог пошевелить пальцами, казалось, самое страшное в жизни прошло навылет. Тогда молодой человек и представить не мог, что та, разрывная, пуля не только перебьет кость, но и срикошетит в его дальнейшую судьбу.
Кирилл Рубанов, пострадавший:
На больничном я уже полгода, за это время не выплатили мне ни одного больничного. Лечение за свой счет, реабилитация за свой счет. Нет денег, значит не за что лечиться.
На такой поворот Кирилл уж точно не рассчитывал, ведь людей в тот злополучный рейс повез от туристической фирмы, в которой официально (вот копия трудовой) работал водителем. Но директор компании, по словам молодого человека, практически сразу открестился от раненого сотрудника.
Кирилл Рубанов, пострадавший:
Не думал, что он так поступит, потому что так красиво все расписывал, что карточку мне заведут, будут деньги перечислять. В итоге ничего не произошло. Говорит: ты видел, как оформлен твой больничный, у тебя написано травма на производстве? Я говорю: а где я ее получил? Я поехал от фирмы, повез людей.
Отец Кирилла показывает многостраничную переписку. Несмотря на, казалось бы, очевидные факты, его сыну еще нужно доказать, что в момент обстрела он был именно на работе, а не шабашил, по-тихому переманив клиентов турфирмы, в которой работал.
Кирилл Рубанов, пострадавший:
Я понять не могу, как вообще вот так получается. Почему я должен что-то доказывать.
Мы связались с директором той самой компании, но туристический босс не нашел аргументов.
Диалог с директором той самой компании:
— Он от Вашей фирмы ездил в Украину, когда все это случилось?
— Нет.
— А как он ездил? Сам по себе?
— Я сейчас вам ничего не могу сказать.
— Он имеет отношение к вашей фирме?
— Имеет.
— А как поехал без вашего ведома?
— Пройдет следствие, звоните.
Юрий Щербич, адвокат Минской городской коллегии адвокатов:
Насколько я понимаю, это была производственная травма, поскольку он выполнял обязанности трудовые по распоряжению нанимателя. Это квалифицируется как несчастный случай на производстве. Если он представляет соответствующие больничные листы нанимателю, то наниматель обязан выплачивать ему.
Пока же оплату лечения приходится брать на себя родителям Кирилла. Реабилитация молодому человеку предстоит еще как минимум в течение года. А это постоянные поездки в Минск, таблетки и уколы не на один миллион в месяц. Казалось бы, свыклись, но тут подоспел новый удар. Начав разбирательство против турфирмы, пострадавший водитель вдруг сам оказался виноват, якобы заключив договор с шефом своей компании в тот день, когда был уже в пути.
Кирилл Рубанов, пострадавший:
После заявления меня вызывали в налоговую, показали договор на ИП, который я впервые в глаза вижу. Этого договора просто не может быть. Я его не подписывал. Единственное, что мне сказали в налоговой, что мне придется заплатить деньги за укрывательство налогов. Как будто это моя фирма, как будто я повез своих людей.
Откуда брать деньги, а, главное, силы, чтобы между болезненными процедурами еще и доказывать свою правоту? Кирилл был почти в отчаянии и, конечно, не догадывался, что очередной выстрел судьбы не заставит долго себя ждать. Спустя пару месяцев после трагедии на развод и алименты подает жена.
Мы не вправе никого осуждать и предложили бывшей супруге Кирилла поделиться своим видением ситуации. Но разговор не получился.
Диалог с женой пострадавшего:
— Вашу позицию хочется узнать.
— Я понимаю, но не хочу давать интервью.
— Знаете, что он не работает?
— Знаю.
— Сочувствуете?
— Сочувствую. Мне никто не сочувствует, я ращу ребенка одна, вот и все, у него есть родители, они ему помогают.
И все же рука, которую, кстати, собирались ампутировать в первой же больнице, пусть мучительно и долго, но восстанавливается.
Семья Кирилла не устает благодарить врачей Минского военного госпиталя.
А сам молодой человек осторожно строит планы на будущее.
Кирилл Рубанов, пострадавший:
Все будет нормально! Думаю о семье, о своем уголке...пока еще время есть, так что все будет!
Для многих привычно мнение, что герои громких историй уж точно не остаются без внимания и помощи. Кирилл раньше тоже так думал. Но сегодня он, пожалуй, лишний раз поразмыслит, что в его жизни оказалось страшнее: роковой выстрел или то, что случилось с ним после. Равнодушие начальства, проблемы с налоговой, развод и расставание с ребенком на фоне боли и тяжелого восстановления здоровья. Наверняка здесь должно прозвучать «но он все же верит в лучшее». На самом деле, уже почти не верит. Просто знает, что в жизни, даже если сохранил ее чудом, рассчитывать можно только на себя, рассказали в программе «Неделя» на СТВ.