Несколько дней назад, на инвестфоруме в Германии, Вы начинали выступление на немецком языке. Это дань моде или знак немецким инвесторам о том, что белорусское правительство может говорить с ними на одном языке?
Я не только начинал, но и закончил немецкое выступление на немецком языке. И с позиции гостя в той стране, где мы присутствовали, мне кажется, это большая дань и уважение той стране, которая нас принимала. Тем инвесторам, которых было большинство на форуме. Это визитная карточка Беларуси. Приглашение, в первую очередь, немецким инвесторов к нам, в Беларусь.
Судя по всему, эти предложения впечатлили инвесторов, поскольку во Франкфурте-на-Майне было подписано контрактов почти на $3 млрд. Но нас же не просто интересуют деньги, какие-то цифры для статистики. Нас интересуют инвестиции, за которыми идут высокие технологии, и проекты, которые окупаются.
Я смотрю прессу, которая выходит после форума. Есть как положительные, так и отрицательные отклики. Например, как можно было в течение одного дня подписать столько соглашений и договоров. И до форума, и во время форума велась практическая работа с потенциальными инвесторами, которые пришли на форум, которые до этого изъявляли желание услышать белорусскую сторону. И на форуме мы договоры подписали, потому что это были уже реально проработанные проекты.
У меня были встречи в «Deutsche bank» и «Commerce bank», и мы там встречались с бизнес-элитой. Руководство «Deutsche bank» пригласило самые крупные немецкие компании, которые имеют расчетные счета в этом крупнейшем мировом банке. Поэтому соглашения подписаны с банками в объеме 300 млн. евро. Подключились и европейские банки. Наш «Белпромстройбанк» подписал с Люксембургским банком соглашение об инвестициях в Республику Беларусь.
В целом, объем ресурсов, которые выделяются нашей стране для реализации инвестиционных проектов, более 300 млн. евро.
Мы посмотрели инновационные технологические проекты. С итальянской компанией «Даниэль» мы уже в течение года ведем работу по созданию высокотехнологичного производства в Беларуси. У нас нет листового проката. Но есть классный европейский завод в Жлобине, есть специалисты, которые готовы реализовать этот высокотехнологичный проект. Объем инвестиций – от $600 млн. до $1 млрд. В целом, это завод, по которому итальянская сторона заявила о намерении иметь 25% акций. В ходе переговоров мы оговорили ряд коммерческих условий. И в течение полугода они хотят реализовать этот проект.
Кроме этого, изъявила желание на строительство в Сморгони крупного деревообрабатывающего предприятия австрийская компания. Причем вся продукция, производимая на этом предприятии, будет экспортоориентированной. И это очень важно.
Есть ряд вопросов по Министерству архитектуры и строительства. На Обольском комбинате поставят новую линию по производству высококачественного кирпича.
Мы закончили два проекта. В Гомеле – стекло. И в течение полугода вели переговоры с немецкой компанией о том, чтобы еще один завод построить в Гомеле. Завод по производству стекла различной цветовой гаммы. Этот объем инвестиций – от $6 млн. до $100 млн.
Вспоминая контракт, Вы сказали «наш Белпромстройбанк». Он же уже не наш. «Сбербанк» его, фактически, купил.
Дело в том, что, когда мы продавали банк, мы вели активные переговоры от имени правительства. Президент назначил премьер-министра ответственным за ту сделку, которая состоялась. От Национального банка – Петр Петрович Прокопович. Мы с Грефом Германом Оскаровичем вели переговоры. Они были непростыми. Достаточно сказать, что мы дважды поднимали по оценке независимых экспертов стоимость банка. Главная договоренность у нас была в том, что, когда активы белорусского банка перейдут «Сбербанку» России, он будут выделять ресурсы в достаточном количестве под инвестиционные и инновационные проекты Беларуси. И это обязательство «Сбербанк» России выдерживает.
Я упомянул об этом для того, чтобы перейти к приватизации. Инвесторов всегда интересует приватизация. Какие объекты мы еще планируем продать зарубежным инвесторам?
Мы отказались от шоковой приватизации. Президент еще несколько лет назад определил правила приватизации в стране, а именно: продажа по той стоимости, по которой стоит сегодня в стране наше предприятие. По той стоимости, по которой стоит бизнес нашего предприятия внутри страны и за переделами страны при поставке продукции, соблюдение социальной гарантии и сохранение трудовых коллективов. Все будет делаться для того, чтобы сохранять коллектив и работать в пользу того коллектива. Приватизационных предложений сегодня в стране достаточно.
Крупных предприятий, как «Беларуськалий», «Нафтан» и прочих нет в этом пакете?
Есть. Все решения по ним приняты. Причем решения мы принимали так, чтобы это было выгодно тем, кто хочет прийти в нашу страну с инвестициями в широкой приватизации. Это прямые инвестиции в страну. В течение последних трех лет практически все предприятия страны перестали называться государственными. Они теперь называются «Акционерное общество». В том числе и «Беларуськалий», и «МАЗ», и тракторный завод, и «Гомсельмаш». Мы это сделали для того, чтобы посмотреть баланс этих предприятий, подготовить их к приватизации. Если кто-то захочет выкупать «МАЗ», то он фактически готов к переговорам. Но Президент определился: нужно заплатить столько, сколько стоит.
А сколько может стоить, например, «Беларуськалий»? Это же очень крупное предприятие. Там же только в недрах, по-моему, залежей на $600 млрд.
Залежей у нас достаточно до 200 лет. Есть две перспективы развития калия: это наращивание собственной базы, это 4-й и 5-й рудник, которые мы ввели в эксплуатацию. Это дальнейшее расширение самого калия. Кроме этого, мы хотим строить рядом еще один калийный комбинат. Также хотим построить химический комбинат, который на базе калия будет делать химическое сырье. Объем инвестиций – $600 млн. Кроме этого, в Петрикове и Житковичах есть отдельные месторождения, которые можно развивать. Мы и туда приглашаем инвесторов. Президент определил, что на сегодняшний момент «Калий» оценивается в не менее $30 млрд.
Калий есть, а нефти и газа нет. С 1 января цены поднимутся на газ. Кстати, по какой цене мы будем покупать газ с начала следующего года?
Я думаю, что трудный путь для нашей экономики мы закончили. Мне приходилось участвовать во всех этих сложных переговорах последние шесть лет. Я думаю, что тот путь, который мы прошли, тяжелый и сложный, но переходный период заканчивается в 2011 году.
С 1 января 2011 года газ для Беларуси должен идти по формуле с коэффициентом «1». Безусловно, в последних моих встречах с Владимиром Путиным, мы отстаиваем такую позицию, чтобы и на 2011 год были максимально сохранены цены 2010 года. Мы исходим из того, что и на спотовом рынке, и в Европейском Союзе цены на газ на 15-20% ниже, чем мы сегодня имеем по тем контрактам, которые есть в наших странах.
Путин же сказал, что были запросы со стороны европейских государств снизить цену на газ. Но он также сказал, что «Газпром» не отреагировал.
Да, но здесь заложена тонкость. Это ответ для общества и профессионалов. У профессионалов суть состоит в том, что «Газпром» разрешил. В контракте, который он имеет сегодня, например, с Германией, надо закупать часть газа не у «Газпрома», а на спотовом рынке. А закупка газа на спотовом рынке по более дешевым ценам – это реальность. От нее никуда не уйдешь.
Многие страны Европейского Союза застраховали свои поставки газа от возможных негативных влияний, в том числе, и от мирового финансового кризиса. И вышли на спотовые поставки газа по предложениям, в том числе, сжиженного газа. Поставки Катара, Алжира дешевле той цены газа, которая сложилась до мирового финансового кризиса. И позиция Беларуси состоит в том, чтобы и для Беларуси посмотреть цену газа. Мы рассчитываем, что она может быть сохранена на уровне 2010 года.
С 1 января, с учетом того, что вы сказали о ценах на газ, — люди же волнуются: как это отразится на населении? Вырастут ли цены в жировках и что изменится?
В целом, надо понимать, что сегодня в нашей стране население в коммунальных услугах платит за те расходы, которые мы несем в экономике страны, не более 30%. Что касается газа, мы его сегодня получаем уже по цене 210 долларов. Население платит в 2,5 раза дешевле. Конечно, никакого обвала — шоковых решений мы принимать не будем. Но ясно, что мы будем постепенно, согласовывая это с сезонным характером — всегда по окончании отопительного сезона Президент принимал решение, по одному доллару добавляли. Мы рассчитываем на более плавные цены, которые мы будем иметь от наших российских коллег.
Многие договоренности взорваны. Представьте, если в начале ноября прошлого года мы договариваемся о том, что сохраняются условия для Беларуси, а в декабре получаем, что с января 2010 года эти условия меняются. Естественно, в декабре уже сверстан и бюджет, и вся макроэкономическая политика. Поэтому Правительство остается заложником тех решений, которые должно принимать в текущем году на базе, которая сложилась по результатам принятия бюджета. Поэтому мы будем присчитывать все варианты, вносить нашему Президенту предложения и, я думаю, постепенно двигаться к тому, чтобы поднимать стоимость услуг, стоимость оплаты за газ.
Но не надо забывать о том, что у нас в стране есть целая система поддержки малообеспеченных. Более того, в бюджете мы предусмотрели значительные дотации населению в случае невозможности оплаты за те или иные услуги. Мы пошли на то, что всех, кто имеет жилье повышенной комфортности, мы уже максимально подвинули к оплате по той стоимости, которую несут обслуживающие организации в этих домах и квартирах. Эти решения мы постепенно принимаем, компенсационный механизм отработан. Постепенное движение, как это в любой рыночной экономике должно быть.