Торги в рамках второй дополнительной сессии на белорусской валютно-финансовой бирже начались 14 сентября. О первых итогах и новых прогнозах программе «Картина мира» рассказывает председатель правления Национального банка Республики Беларусь Надежда Ермакова.
Спасибо Вам за то, что Вы в новой должности председателя правления Национального банка Республики Беларусь первое большое телевизионное интервью даёте нашей телепрограмме.
Надежда Ермакова: Мы с Вами уже не первый раз в жизни работаем, поэтому, раз вы первые предложили, то первой я у вас.
Валютный вопрос сейчас на слуху, и на этой неделе началась дополнительная сессия торгов — государство отпустило валюту в «свободное плавание». Каковы первые результаты, о чём можно говорить по итогам трёх дней?
Надежда Ермакова: Первый день был для всех долгожданным, и с напряжением к нему относились и предприятия, и банки. Он выразился в каких-то малых суммах. Третий день прошёл уже более активно: в торгах участвовали клиенты 28 банков, участвовали банки, суммы предлагались уже более серьёзные — в три раза увеличились объёмы и по продаже, и по покупке. Самые большие суммы, которые предлагаются и на продажу, и на покупку — в российских рублях.
Но, в целом, спрос пока превышает предложение, и сильно превышает.
Надежда Ермакова: Разница в том, что тот, кто продает, ставит свою цену, и то, кто покупает, ставит свою цену. Пока не договорятся — компьютерная система находит продавца и покупателя, и происходит сделка. И фиксируется курс, по которому она проходит.
Но ведь есть опасения у крупных предприятий, которые, может быть, и хотели бы продать валюту: проблема в том, что бухучет у нас в стране ведётся по курсу Нацбанка. И поэтому, когда предприятие продаёт валюту не за 5 тысяч, а за 8 тысяч, эта разница засчитывается в прибыль. Появляется новый налог, налог на прибыль — 24%. Как эту ситуацию решить?
Надежда Ермакова: Этот вопрос сейчас рассматривается, и он будет отрегулирован Министерством финансов — чтобы это не облагалось налогом. Эта разница не должна облагаться налогом. Пока официальный документ не принят, но он будет.
Вы могли бы решить эту ситуацию, только подняв курс Нацбанка и приблизив его к рыночному. Сейчас говорится, что курсы сблизятся через полтора-два месяца. А кто рассчитал этот промежуток времени? Исходя из чего, об этом говорит Нацбанк?
Надежда Ермакова: Мы сегодня не знаем, какое время потребуется. Возможно, две недели, возможно, месяц-два. Дело в том, что если в течение двух недель курс зафиксируется на одной цифре, будет понятно, что этот курс более-менее реален.
Уже понятно, что доллар до 3 тысяч уже не опустится — хотелось бы, чтобы хотя бы 5 тысяч был курс.
Надежда Ермакова: Думаю, что не опустится, но хотелось бы, чтобы доллар был как можно ниже, чтобы крепче был наш рубль.
На днях было телеинтервью руководителя столичного Союза предпринимателей Владимира Карягина. Он сказал, тоже основываясь на расчётах, что «красная цена доллару — 4 тысячи». Мне кажется, что если бы весной, когда была проблема, отпустили курс доллара, он, может быть, и был бы 4 или 5 тысяч. Как Вы считаете, надо это было сделать раньше, или лучше позже, чем никогда?
Надежда Ермакова: Курс доллара или цена стабильности национальной денежной единицы зависит не от того, когда её отпустили на свободу. Зависит он от состояния экономики, и от готовности экономики сделать свою валюту стабильной. Если экономика будет работать на эффективность, то и наша национальная валюта будет стабильной. Если мы сейчас найдём какой-то равновесный курс, а экономика останется на том же уровне и будет работать на превышение импорта над экспортом, то курс всё равно будет расти.
Тем не менее, за эти месяцы, наверное, «нагрелись» только спекулянты. Ну и сейчас в ходе торгов тоже возможны какие-то спекулятивные действия? И Нацбанк может их пресекать.
Надежда Ермакова: В целях регулирования валютного рынка это обязательно надо делать. Регулировать надо, но вопрос, в каких суммах — это уже ежедневная кропотливая работа. Сегодня мы это не производим.
Если придётся производить интервенции — это придётся залезть в подвал Национального банка, золотовалютные резервы доставать? Или кредит у кого-то просить? Или какие-то другие источники?
Надежда Ермакова: В подвал не надо будет лезть, потому что деньги хранятся не в подвале — они хранятся на корреспондентском счёте в серьёзных банках высшей группы, группы А. Туда надо будет обратиться, оттуда забрать и продать.
Золотовалютные запасы сегодня, я встречал цифру, — 4,6 миллиарда долларов.
Надежда Ермакова: Это по международным стандартам. А есть национальные стандарты — там практически 6 миллиардов.
За время этих валютных потрясений золотовалютные запасы насколько у нас уменьшились?
Надежда Ермакова: Они не уменьшились, они немножко увеличились — в первую очередь, за счёт того, что 300 миллионов долларов мы одолжили у Азербайджана. И какой-то определённый был прирост.
Ещё у кого-то мы собираемся одолжить денег? Вас на этой неделе президент назначил управляющим МВФ от Республики Беларусь. Мы собираемся просить кредит у МВФ?
Надежда Ермакова: С МВФ мы работаем давно. И после того, как мы получили у них стабилизационный кредит, мы продолжаем с ними работу в плане мониторинга: МВФ мониторит, как мы работаем, как выполняем требования, как мы погашаем, как мы готовы погашать тот кредит. И мы надеемся, что к концу октября начнётся дополнительная работа или дополнительные переговоры по новому кредиту.
Какая сумма, можете назвать?
Надежда Ермакова: Предположительно, определялись где-то 5-8 миллиардов, но, возможно, они нам так и не потребуются. Но это будет зависеть от того, как МВФ оценит наши действия. То, что мы предприняли первые меры по стабилизации и выходу на единый курс, они одобряют. И второе, что очень значимо, и не только для МВФ, но и, в первую очередь, для нас самих — структурное преобразование нашей экономики и выход на эффективную работу экономики.
Но мы же знаем, что одно из требований МВФ, когда речь идёт о выделении кредита — заморозить зарплаты, не повышать зарплаты. С октября зарплаты бюджетников повысятся на 50%. Как МВФ на это смотрит?
Надежда Ермакова: Они однозначно не ставят вопрос — вообще не повышать зарплаты. Зарплаты не повышать относительно той ситуации, которая у нас сегодня есть. Но если придётся серьёзно изменить курс нашей официальной валюты, то, с учётом инфляции, заработную плату надо повышать. Но она должна быть заработанной. Для бюджетников она должна быть заработанной дополнительным поступлением налогов в бюджет и бездефицитным бюджетом. Если бездефицитный бюджет, зарплату можно и увеличить.
Кроме МВФ есть и другие потенциальные кредиторы. По крайней мере, было озвучено решение Сбербанка — выделить 1 миллиард долларов ведущему белорусскому предприятию, «Беларуськалию». Этот миллиард может как-то повлиять на стабилизацию ситуации на валютном рынке в Беларуси?
Надежда Ермакова: Только на ожидания — ожидания предприятия, клиентов, населения. Если этот миллиард будет «Беларуськалием» получен, и он будет зачислен на какое-то время в золотовалютные запасы — он не пойдёт в расход, он будет находиться на госсчёте Нацбанка.
Может, стоит как-то повысить заинтересованность российских чиновников или чиновников МВФ? Сейчас идёт речь о том, что Россия будет выделять или готова выделить Кипру серьёзный кредит — по-моему, более 2 миллиардов долларов. Одна из зарубежных газет подшучивает: конечно, у российских чиновников на Кипре много дач, оффшорные зоны, поэтому они заинтересованы в том, чтобы на Кипре было всё нормально. Может быть, нам стоило выделить земельные участки в центре Минска, дать их российским чиновникам и чиновникам МВФ для того, чтобы они были заинтересованы в ситуации в Беларуси?
Надежда Ермакова: По-моему, таких преград нет, и если кто-то хочет получить участок и что-то серьёзное строить, город Минск выделяет.
Что с банками происходит сейчас? Мы знаем, что во времена кризиса снижаются рейтинги банков – об этом сейчас во Франции очень сильно говорят, рейтинги американских банков уже снизились. Рейтинги белорусских банков тоже, наверное, немножко пострадали. Но для населения, для простого белорусского вкладчика, наверное, эти рейтинги не несут большого значения. Когда начинается ажиотаж, они бегут, снимают деньги со счётов, превращают их в холодильники и телевизоры «по старым ценам». Что сделать, чтобы вернуть вкладчиков в белорусские банки?
Надежда Ермакова: Нужно сказать, что рейтинги — это тоже особое мнение. Это не высчитывается по каким-то математическим формулам. Это особое мнение рейтинговых компаний, а там тоже люди, и фактор этот субъективный. Когда в Америке государству пришлось спасать, казалось бы, первоклассные банки — а рейтинги у них были самые высокие. Сегодня какие-то рейтинги падают, и в этом плане есть тоже некий спекулятивный момент.
Но от того, что снизились наши рейтинги, наши банки хуже работать не стали. Я хочу сказать, что сегодня нет претензий, в принципе, ни к одному банку, даже к самым маленьким, которые работают у нас в республике. С точки зрения устойчивости, рисков, все банки сегодня работают нормально. Единственное, что, в связи с девальвацией, немножко обесценились капиталы банков, но ни один из банков не отказался от увеличения своего капитала. Собственники банков будут сами увеличивать свой капитал. С государственным капиталом у нас только три наших крупных банка и маленький «ПаритетБанк».
Можно ведь купить часть акций? Это, конечно, уже частичная национализация.
Надежда Ермакова: Для этого надо иметь деньги. Сегодня мы такими деньгами в бюджете республики не располагаем для того, чтобы купить акции каких-то негосударственных банков.
Вкладчики забирают деньги: и рублёвые, и валютные вклады уменьшились примерно на 20% за последние месяцы. Как их вернуть, чем привлечь?
Надежда Ермакова: Кто забрал вклады, тот потерял на процентах. Сегодня вклады возвращаются: для примера, с начала сентября прирост вкладов в белорусских рублях составил 693 миллиарда. Сегодня хорошая процентная ставка. Отток валютных вкладов приостановился, и последние два дня идёт прирост вкладов в валюте. Люди поверили, что правительство и Нацбанк начали принимать серьёзные меры, и не просто о них говорить, а и действовать. Люди поверили и понесли вклады.
Да, сегодня есть проблема в том, что ставка рефинансирования и ставка по вкладам ниже, нежели инфляция. Но не каждый товар мы покупаем за те белорусские деньги, которые у нас есть. А 40% ставки по вкладам — это серьёзный прирост.
Это только одна сторона медали: ты принёс в банк миллион белорусских рублей, и за год приросло ещё 400 тысяч. А ведь одновременно с повышением ставки рефинансирования повышаются и процентные ставки по кредитам. Что делать тем, кто хочет взять кредит?
Надежда Ермакова: Сегодня брать кредит, наверное, не совсем уютно будет человеку, потому что процентные ставки тоже складываются из той ставки, по которой привлекаются ресурсы. Поэтому выдача и получение кредитов немножко затормозились — и это естественно. Наверное, надо этот период без кредитов пожить. Но если у кого-то есть возможность платить такие высокие ставки, то это его право. Во всяком случае, банки выдачу кредитов не остановили. Но, несмотря на то, что и ставки повысились, проблемных кредитов не стало больше. Население погашает кредиты, и валютные тоже. И надо отдать должное нашим людям, менталитету наших белорусов — то, что они взяли, они отдают, до последней копейки с банками рассчитываются.
На руках по-прежнему много денег. Как только станет доступен доллар в обменниках, большая часть людей начнёт скупать валюту. Сколько валюты необходимо, чтобы насытить все потребности физических лиц и предприятий?
Надежда Ермакова: Я даже не могу сказать, сколько им необходимо. Потому что человек — это индивидуум, и непонятно, кому сколько надо той валюты. Это будет зависеть от того, сколько человек будет иметь доходов, и сколько он сможет купить. Но, наверное, наша задача не просто удовлетворить их спрос, а показать человеку — разъяснить, психологически с этому подвести: зачем мы скупаем чужую валюту и поддерживаем этим чужую экономику? Если мы хотим хорошо жить в нашей стране, надо поддерживать нашу экономику, нашу валюту. Мы работаем на Америку.
А Вы свои сбережения где храните?
Надежда Ермакова: В «Беларусбанке». Когда я уходила из «Беларусбанка», мне на законном основании выплатили несколько окладов, которые выплачиваются всем, кто проработал не менее 10 лет и хорошо проработал. Правление банка оценило, что я хорошо проработала, и мне выплатили 30 миллионов. И они лежат там на вкладе.
И к этому Вы призываете всех телезрителей?
Надежда Ермакова: Да: храните деньги в белорусских рублях, потому что сегодня это выгодная процентная ставка, и таким образом мы поддерживаем свою экономику, свои предприятия. Себе надо верить в первую очередь.