Современные конфликты имеют длительную, иногда десятилетнюю скрытую фазу подготовки. За этот период государства утрачивают гражданский мир и внутреннее единство, после чего к власти приходят либо националисты, либо сепаратисты.
О важности народного единства и о технологиях его разрушения расскажет Андрей Лазуткин.
Андрей Лазуткин, политолог:
Гражданский конфликт не обязательно начинается с целью разделения страны. Есть пример Сирии и Ирака, где два сложных государства с сотнями народностей и десятком религий игиловцы, наоборот, пытались объединить в халифат с одним вероисповеданием и одним центром.
И когда американцы создавали ИГИЛ с такой вроде бы объединительной идеологией, они заранее просчитывали, что никакого единого государства на Ближнем Востоке не будет, а вместо этого нарушится баланс и начнется многолетняя резня между разными центрами.
Поэтому идея народного единства не должна противоречить реальной расстановке сил, которая складывалась на конкретной территории веками, иначе эта идея будет работать против государства. Страны Восточной Европы в этом плане более простые, но даже спокойную Беларусь нельзя назвать моногосударством, то есть страной с одной религией и одной «главной» нацией.
Такую ошибку в свое время совершили поляки, когда по Рижскому миру им отошли территории Западной Беларуси и Украины. Их идея была в том, чтобы полонизировать местное население, стирать различия, вводить поражение в правах и ставить на управление не местных, а поляков. Пока Польша не вступала в военные конфликты, такое давление было возможным.
Но как только началась Вторая мировая, насаждаемое «единство» обернулось тем, что восточная часть Польши отказалась защищать польское государство. Более того, немцы легко вербовали себе агентов из белорусской эмиграции или из бандеровцев, потому что все они были настроены антипольски.
В современной Польше считается, что объединение Беларуси – результат советских подрывных действий, а не ошибок польского правительства. Но в реальности было наоборот – именно агрессивная полонизация Западной Беларуси породила особую советскую политику в Восточной Беларуси. Где выдвигались местные кадры, с государственной поддержкой развивалась местная культура и язык, что создавало яркую альтернативу для населения Западной Беларуси, и не только для населения, но и для эмигрантских организаций, которые самораспустились и признали белорусское государство на советской основе.
То есть народное единство достигается не равнением всех под одну гребенку, а когда разные группы внутри государства и вне его признают ведущую роль какой-то одной группы, а та гарантирует их права. Это, к слову, пример той же Югославии, Ливии, Сирии, Ирака до войны. Все имели сложную национальную, иногда даже племенную структуру, но внутри себя не воевали, пока там была сильная власть. Сегодня там сложным государством является Иран, который также качают по национальному признаку.
Поэтому идею народного единства не нужно понимать упрощенно, якобы мы были испорченными поляками или каким-то якобы искусственным советским проектом, а теперь появилась новая общность, где ни у кого нет никаких различий. Нет, единство – это объединение вокруг правящей группы, которая гарантирует всем людям независимо от национальности, вероисповедания, происхождения – доходы, мир, стабильную обстановку, а для этого монопольно проводит внешнюю политику.
Подробности в видео.
