Строим свою страну сами, своими руками, своим энтузиазмом, своим трудом. В Год мира и созидания СТВ запускает цикл программ «Созидаем вместе». Предлагаем оглянуться вокруг и оценить наши достижения, успехи и победы. Почетные граждане, известные личности малых и больших городов нашей страны через призму собственного опыта проведут телеэкскурс из прошлого в сегодня.
Герой выпуска – народный артист Беларуси Владимир Громов.
Владимир Громов, народный артист Беларуси:
Ощущение того, что я хочу связать свою жизнь с музыкой, не покидало меня никогда. Я знал, что хочу заниматься и буду заниматься только этим, потому что это такой универсальный…. Не могу сказать, что это язык, хотя можно считать музыку языком, потому что она понятна всем. Это то, что нас объединяет с природой, друг с другом, со всем миром.
Мне хотелось быть причастным к этому. Это какое-то живое существо. Музыка живая. Она же звучит, на нас воздействует. Неживой предмет никак не может воздействовать, а эти вибрации… Тем более мы можем музыку не только услышать, но и почувствовать – громкий звук будет бить по телу. Мне с детства хотелось быть в музыке. Я считаю, что моя жизнь этому была подчинена и она наполнена ею. Я счастлив.
Владимир Громов:
Впечатления от Большого театра начали выстраиваться с детского фундамента. Будучи ребенком, я попал сюда на спектакль детский. Потом становление меня как человека. В более взрослом возрасте я попал на сцену Большого театра, я играл в оркестре БГУ, я играл на балалайке. Я помню, меня охватил и восторг, и волнение. Я места себе не находил. Такое ощущение, что сердце выбивается прямо наружу от волнения, выпрыгивает из груди. Это был серьезный и сильный восторг. Потом я попал на сцену театра в 1999 году, это были совсем другие впечатления.
Ощущения какого-то беспомощного молодого, начинающего артиста, которому доверили выйти на такую серьезную, прославленную сцену. Это был аванс на будущее, что вот мне позволено, а я еще студент Академии музыки, третий курс, а уже выхожу на сцену с великими мастерами. Это было волнительно, но это заставляло мобилизоваться, идти дальше, развиваться, чтобы соответствовать этой сцене. Мы не пишем музыку, не сочиняем новые произведения, но мы их транслируем через себя, вкладываем свое прочтение, что задумал автор.
Мы добавляем частичку себя, отпускаем эту частичку себя в зал. Энергия никуда не девается, закон сохранения никто не отменял. И чтобы соответствовать тому критерию, я отдавал себе отчет, что нужно быть на уровне таком, чтобы не было стыдно за то, что ты делаешь. Чтобы этим критериям соответствовать, приходилось и приходится работать, работать над собой.
Владимир Громов:
Мне показалось, что с годами, время идет, меняются эпохи, поколения, но наш театр все равно остался островком классического, академического направления в искусстве. Да, есть новые подходы, современные произведения. Но нет этой эпатажности, которая сейчас присутствует во многих постановках не только музыкальных театров, оперных, но и драматических, когда в спектаклях непонятно что происходит. Я очень рад, что наш театр сохранил академичность. Даже неподготовленный зритель поймет от того, что происходит на сцене, кто кому тетя. Не перевернутые с ног на голову сюжеты, все в классическом ключе решено. Бывают переносы во времени, но они не столь критичны, чтобы совсем запутаться в сюжетной линии. Мне это отрадно.
И по поводу зрителя. Мне отрадно, что интерес не угас. Мы стараемся соответствовать интересу зрителей, чтобы в наших спектаклях зритель не уходил после них не обогащенным, не одухотворенным чем-то увиденным, услышанным и почувствованным.
Я приверженец логики на сцене. Если сюжет, окружающее мизансценическое пространство, сценография не идут вразрез с сюжетом, музыкой, которая звучит, когда задумки режиссера идут точно так же в логическом поле и эту логику понимает исполнитель на сцене, не будет никаких проблем. Другое дело, когда начинают эпатировать сами постановщики. На мой взгляд, у нас такого не происходило, поэтому мне не приходится даже думать в этом направлении. Я надеюсь, что так и будет, что все-таки этот островок классического и академического в искусстве в нашем театре будет продолжаться.
Есть дивная фраза: театр – это храм, священнодействуй или убирайся вон. Мне кажется, что как раз таки наша сцена – это то место, где мы должны быть подчинены более высокой идее.
Подробности в видео.
Владимир Громов:
Все мы дети Советского Союза, и мы смотрим часто те фильмы. Когда не было еще телевидения, было только в основном радио, радиоточки, что мы слышали? Мы слышали что-то жизнеутверждающее, мы слышали постоянно классическую музыку. И люди это пели, этим была наполнена их жизнь.
Шло время, что-то постоянно меняется – другие песни, другие запросы, другие нравы. И вот нравы, возможно, как-то корректировать через какую-то неподдельную красоту. Почему его называют классическое искусство? Потому что оно, пройдя какие-то жизненные этапы, века, все равно остается практически неизменно, нетронуто, в первозданном виде.
Владимир Громов:
Всех, кто приезжает, поражает размах нашего зрительского фойе. Оно огромное, там проходили концерты. У нас там бывают концерты на Новый год, но раньше проходили прямо в фойе классические концерты под рояль, солисты пели или оркестр играл. Там еще огромный, можно сказать, зрительный зал, все в золоте, в мраморе. Этот блеск и роскошь.
Человек приходит, и он ощущает, что он попал на праздник культуры, на праздник искусства, что его ждет нечто такое, чего нет в жизни. Зачастую люди приходят в театр посмотреть, оторваться от своей жизни, они хотят чего-то нового, подпитаться чем-то более высоким, потому что все тянутся к тому, чего не хватает в жизни. Мне кажется, что тот праздник, который таит в себе наш театр, уже начинает действовать, когда зритель только заходит в зрительскую часть.
Что такое музыка, что такое театр? Это своего рода гармония. Когда нам что-то нравится, это значит гармонию, все сошлось. Мне кажется, когда все люди, которые причастны к тому, что происходит на сцене, работают между собой в этой гармонии, тогда и наступает созидание. Гармония – это что-то хорошее, улучшение. Мне кажется, когда будет гармония у всех между собой, тогда и будет вообще счастье.
Опера и классическая музыка, я абсолютно уверен, будут продолжать жить и развиваться. Тем более мы видим, что приходят новые лица, новые исполнители, новые ребята. Да, не все у них сразу получается, но сразу никогда ничего ни у кого не получается. Получается у тех, кто пробует, делает, кто делает ошибки и потом их исправляет. Если не делать ошибок, никогда хорошо не будет. И мне отрадно, что молодежь, которая приходит, многие из них очень ревностно и требовательно к себе относятся. И к тому, что нужно соответствовать уровню той сцены, на которую они вышли.
Ловлю себя на мысли, что я хотел бы, чтобы у всех все было хорошо. И у меня, и у всех остальных. Как навести порядок, сделать так, чтобы все было чисто, красиво, хорошо? Ты сделай вокруг себя кусочек твоего мира, который рядом с тобой, в зоне твоей досягаемости. Но людей много. Здесь твой кусочек будет чистый, и все будет хорошо, у другого человека. И так круг замкнется.
