Сергей Кручинин, председатель Экспертного совета по Информационной стратегии по борьбе с ВИЧ/СПИД в Республике Беларусь, в программе «Простые вопросы» с Егором Хрусталёвым.
1 декабря – Всемирный день борьбы со СПИДом. Я узнал, что 1 декабря было выбрано очень интересным способом. Американские сотрудники Всемирной организации здравоохранения в год, когда прошли выборы, решили: выборы закончились, сейчас есть вакуум информации, давайте используем. У меня такое впечатление, что политтехнологи занимаются борьбой со СПИДом.
Сергей Кручинин, председатель Экспертного совета по Информационной стратегии по борьбе с ВИЧ/СПИД в Республике Беларусь:
Маленькое уточнение: не американские, а английские. И, в принципе, посмотрите: вполне понятно, с точки зрения пиара. Потому что, естественно, проводить и отмечать нужно тогда, когда это является основной новостью.
Насколько верна информация о том, что всемирное усилие, вся это всемирная финансовая поддержка, которая, в том числе, выпадала и для Беларуси, снизилась.
Сергей Кручинин:
Тут нужно разделить эти вещи. Действительно, в середине 2000-х годов в страну пришел Глобальный фонд. Глобальный фонд по борьбе с туберкулезом, СПИДом и малярией.
Он принес нам, во-первых, деньги и средства на антиретровирусную терапию.
Схема лечения, соответственно, не только в отношении ВИЧ/ СПИДа, но и в отношении туберкулеза. Были поставлены основные службы. То есть, Минздрав выступал как заказчик, страна выступала как заказчик. Но Глобальный фонд делал так, чтобы средства реализовывались максимально эффективно. Задача любого фонда – сделать так, чтобы он потом мог уйти. А задача любого государства – сделать изменения, которые произошли, устойчивыми. Почему сейчас это так происходит?
Почему Глобальный фонд сокращает финансирование различных программ?
Во-первых, потому, что страна стала более способной самостоятельно это выполнять, и это очень хорошо. Любой фонд создается за счет доноров. Представляете: землетрясение в Японии, Фукусима и так далее – раз. А Япония была достаточно мощным донором Глобального фонда: естественно, приходится сокращать. Какие-то финансовые, экономические кризисы, это всё отражается. А люди получают лечение. Особенность лечения в теме ВИЧ/СПИДа – это то, что лечение должно получаться регулярно. Если оно прерывается, то тогда нужно начинать на более сложной схеме, более дорогостоящей, как правило.
И сейчас страна финансирует 70% лечения по ВИЧ-инфекции.
То есть Беларусь сама?
Сергей Кручинин:
Да, Беларусь. И 30% (это какие-то отдельные программы, наиболее сложные схемы) финансируется Глобальным фондом. Более того, у нас сейчас переходят на лечение нашими препаратами.
Сергей Вячеславович, очень любят люди посчитать чужие деньги, особенно если это какие-то фонды. Я понимаю, что информационная политика, пропаганда защиты здорового образа жизни, защиты от СПИДа или от ВИЧ, как раз, финансировалась фондом. Она была очень заметна, тогда ещё на просторах Советского Союза, а после и Беларуси. Раньше это были такие плакаты: смерть, череп, шприцы…
Сергей Кручинин:
Да, это так называемые «страшилки». Череп и кости – символы чумы ХХ, а потом и XXI века. Первая реакция всего мира, как и нашего общества, – страх. Страх перед неизведанной болезнью. Первая реакция человека на страх, на такое – спрятаться, испугаться и так далее.
Было желание напугать, и давай, веди здоровый образ жизни, соблюдай все правила и так далее.
Но, к сожалению, есть две особенности. Во-первых, человеку очень сложно изменить свое поведение, по многим причинам. Тем более, в таких аспектах, связанных с личной жизнью, репродуктивным здоровьем, сексуальными отношениями. И другое: то, что, в принципе, человек не может долго пугаться.
Как на войне, ко всему привыкаешь?
Сергей Кручинин:
Да.
А потом естественное желание вытеснить это, не смотреть в эту сторону.
Это привело к тому, что люди перестали обращать внимание на это (вытеснение: в том чёрном углу сидит что-то ужасное, я туда, вообще, не смотрю). Это особенность такая.
Скажите, Сергей Вячеславович, сейчас, судя по тем плакатам, по той информационной политике, которую можно видеть в отношении борьбы со СПИДом, самая главная задача – донести до населения необходимость сдать анализ на СПИД. Это – самый главный вопрос, получается? В информационной политике.
Сергей Кручинин:
Вообще-то, нет. Информационная составляющая проходит в рамках информационной стратегии, извините за такую тавтологию. И по большому счету, если раньше профилактика была задачей, в первую очередь, всяких международных общественных организаций, которые помогали устанавливать. То сейчас, уже достаточно давно, за профилактику отвечает страна, Министерство здравоохранения. И здесь те службы, которые этим занимаются, исходят из общемировых стратегий, которые существуют в этом направлении. Почему важно знать свой ВИЧ-статус? Существует общее число ВИЧ-положительных людей, которые установлены на протяжении длительного срока.
Всего где-то 22 тысячи.
В Беларуси?
Сергей Кручинин:
В Беларуси, да. Проживает где-то около 17, но есть оценочные. Это те, которые точно знали: пошли, сдали тесты, и вот они – знают.
Откуда берется такая цифра, что есть предположение, что 30% не знают?
Сергей Кручинин:
Есть разные схемы и механизмы.
То есть, это – общая система расчетов?
Сергей Кручинин:
Да, это – общая система расчетов. И она говорит о том, что, в принципе, оценочное число – это 35 тысяч.
35 тысяч людей с ВИЧ.
И вы хотите их выявить?
Сергей Кручинин:
Естественно. Потому что смотрите, чем опасен человек, который имеет ВИЧ-инфекцию и не получает лечения. Более того, он сам не знает про это, потому что особенность развития заболевания такая, что человек длительное время (на протяжении 10 лет, например) может находиться в здоровом состоянии. Он не может чувствовать каких-то изменений.
Где-то покашлял, а кто не кашляет?
У кого насморка нет или ещё каких-то заболеваний? Он не знает, и, соответственно, своего поведения никак не меняет. И не получает лечения. Он опасен с эпидемиологической точки зрения. Поэтому нужно выявить, чтобы он изменил свое поведение и получал лечение.
А большинство людей думают: «Ну, со мной этого не может произойти».
Сергей Кручинин:
Да, а знаете, почему так думают очень многие? Помимо этих страшилок: «Я туда не смотрю, я вообще не вспоминаю».
Как правило, существует такая точка зрения, что это все кара Божья, наказание тем, кто ведет неправильный образ жизни.
Это потребители инъекционных наркотиков, это мужчины, имеющие секс с мужчинами, и женщины (и, вообще, работники) коммерческого секса.
А на поверку-то получается, что 75% – через обычные связи мужчины и женщины?
Сергей Кручинин:
Да. Конечно, там больше риск заболеть, получить ВИЧ-инфекцию. В 25 раз выше уровень риска получения ВИЧ-инфекции. Дело в том, что вирус никогда не остаётся в одной среде, он потом переходит, потому что люди, употребляющие инъекционные наркотики, имеют контакты с людьми, не употребляющими инъекционные наркотики. И, вот, пожалуйста – он пошёл.
Теперь хочу задать Вам вопрос о тех самых плакатах. Мы с Вами переговорили немножко о них. Существуют в разных культурных традициях разные жесты, которые считаются неприличными. И что уж тут говорить – тот жест, с которым на плакатах размещены мои многие хорошие знакомые и коллеги, в общем-то, воспринимается, мягко говоря, неоднозначно. Он очень напоминает неприличный жест. Но я думал сначала, что это – ошибка. Более того, я разговаривал с коллегами из других стран – они сказали, что отказались от такого рода жеста, просто оставили известных людей, которые призывают сдать кровь. Но Вы мне сказали, что Вы это сделали специально. Это была провокация.
Сергей Кручинин:
Конечно. Более того, это, как специально, то креативное агентство, которое разрабатывало этот тип биллборда, этот тип плаката. И, естественно, это обсуждалось достаточно долго специалистами. И понимали все риски, которые это вызывает.
Я рассматриваю это с такой точки зрения: очень сложно привлечь внимание, и провокация, какой-то вызов всегда привлекает внимание.
Мы проводили до этого исследования: вот висит биллборд, нормальный там какой-то биллборд, просто человек призывает к чему-то. В том числе, и к здоровому образу жизни или профилактике ВИЧ-инфекции. Люди проходят. Вот он прошёл и, в любом случае, он прошёл под биллбордом, смотрел вверх. Мы сразу брали у него интервью, останавливали: «Простите. Не оборачивайтесь, пожалуйста. Скажите, под каким биллбордом Вы прошли?»
Не помнит.
Сергей Кручинин:
«Минчанин года?» То есть, не зацепило. А это запоминают. И вот это так работает.
С точки зрения того, что мы с Вами работаем практически в одной среде информационной, у меня такой вопрос в финале. Посмотрите, у общества, у мира из-за СПИДа несколько десятилетий назад появилась уникальное оружие бороться за нравственность этого мира. Можно было называть СПИД карой Божьей, можно говорить, что это – оружие против тех людей, которые ведут самый неправедный образ жизни. Но это был удивительный инструмент в тот момент, когда, может быть, религия уступала свои позиции. Появился тот механизм, которым можно было напоминать людям о каких-то нравственных ценностях. И сейчас мы приходим к тому, что это – болезнь, с которой можно жить. Всё нормально, расслабьтесь, сдайте кровь, мы поможем Вам жить, ничего страшного.
Сергей Кручинин:
Не надо расслабляться, потому что, в принципе, это – хроническое заболевание, но это – тяжёлое заболевание. Но вот, в отношении того, что Вы сказали. Да, конечно, и было достаточно много не только каких-то отдельных людей, влиятельных, но и целое направление в политике государства, которое: ну, раз это – потребители инъекционных наркотиков и так далее, то давайте мы их возьмём и изолируем.
Они все вымрут и всё.
Но дело всё в том, что попытки изолировать это приводили к тому, что вирус естественным путём выходил за пределы изоляции и гулял по общей популяции. А, если, как реагировало общество, когда знало, что изолировали: «А, всё! У нас всё чисто, всё свободно. Мы не такие, а они там».
Но дело в том, что в вирусе иммунодефицита человека есть такой период «окна».
То есть, он, попадая в организм, начинает проявляться в анализах не сразу. Может настигнуть раньше где-то ещё до нескольких месяцев.
Невозможно использовать это, как информационное оружие?
Сергей Кручинин:
Попытались использовать – не работает. А, с точки зрения развития эпидемии – это возникает большая опасность. И в тех странах, которые пытались во главу угла поставить это, потерпели неудачу. Но, я могу сказать: среди ВИЧ-сервисных организаций большое количество занимают общественные организации, которые исповедуют христианские ценности. Они активно работают по профилактике ВИЧ-инфекций и помощи людям, живущим с ВИЧ. Да, они тоже выполняют свою работу. Я не вижу здесь противоречию. Причём, я знаю, некоторым людям, которые были ВИЧ-положительными, в том числе, и наркозависимыми, помог этот нравственный выбор расстаться с наркозависимостью, стать на здоровый путь развития. Ещё такой момент: я всегда перед тестированием задаю два вопроса.
Первый – «Вы святой? Или святая?»
Мне ещё ни один человек не сказал: «Да, я – святой». Человек грешен. Второй вопрос – «У Вас был хотя бы один незащищённый половой контакт?» Это тогда актуально – сдать тест на ВИЧ.
Я не думаю, что будет говорить правильно: «Поздравляю Вас с Всемирным днём борьбы со СПИДом».
Сергей Кручинин:
Мы не празднуем, мы отмечаем.
