Новые технологии, умные головы и энергия молодых людей, как космическая ракета вывели на элитную орбиту Европы весьма посредственную некогда страну – Исландию. Исландский опыт уникален, и во многом страна огня, воды, легенд и сенсационного футбола – неповторима!
«Остров невезения в океане есть» – это явно не про Исландию. Исландия – «везунчик»! Дармовые ресурсы так и прут из земли…
«Весь покрытый зеленью, абсолютно весь» – тоже мимо! Лесов в Исландии нет, куда ни глянь – нагроможденье лавы.
«Там живут несчастные люди дикари» – это и вовсе выдумка! От дикарского бытия исландцы настолько далеки, насколько близки к состоянию счастья!
Они – в первой тройке самых счастливых людей на планете (есть такие рейтинги).
Фанни Фридриксдоттир, житель г. Вопнафьордур:
Мне кажется, объяснить это можно небольшой численностью населения – не проблема позвонить соседу, другу или родственнику и встретиться в любой момент! У каждого исландца есть люди, на которых можно положиться.
Страна, неприметная в потоке мировых событий, с населением всего лишь 330 тысяч человек (примерно как город Брест или Могилев), ставшая вдруг «меккой» для туристов, мечтой для романтиков, приманкой для мигрантов, кумиром для футбольных болельщиков…
Список исландских рекордов обширен! Но обо всем по порядку.
Наш коллега-телеоператор, отправляясь в Исландию, верил: тут круглый год ледяное царство и чуть ли не арктический мороз. Такую картину как раз-таки увидел путешествующий викинг тысячу лет назад.
Юрий Козиятко:
Первооткрыватели голову не ломали: увидев ледники, покрывавшие вулканы, так и назвали остров: Iceland.
Исландия на одной широте с Чукоткой. Но климат смягчен теплым океанским течением. Летом в Исландии зелено! Особенно в южных краях. Но морось, косой холодный дождь – привычное состояние погоды. Потом вдруг солнце! И снова – косохлест! Не заскучаешь…
Гуннлаугур Йонсс, житель г. Рейкьявик:
Иногда мы говорим: «Если тебе не нравится погода – просто подожди одну минуту!».
Впрочем, и без дождишка тут можно с ног до головы промокнуть.
Юрий Козиятко:
Пещерный водопад!
Водопадов в Исландии множество, на любой вкус! Но, пожалуй, самый популярный – падающий со склона Гюдльфосс.
Юрий Козиятко:
В переводе означает «золотой». Говорят, во время солнечной погоды он искрится, сверкает. Но надо еще дождаться этой солнечной погоды в Исландии.
Любителям каскадов есть чем потешить душу: в названиях и легендах падающей воды, как говорится, – «полный фарш».
Радужный, черный, грохочущий… В этом топили преступников, сюда кидали языческих богов…
Но самым живописным считается Сельяландсфосс.
Юрий Козиятко:
Вот и заглянули под фату! Этот водопад сравнивают с фатой невесты и как раз-таки в этом его уникальность, что можно рассматривать потоки падающей воды с обратной стороны.
Вода в Исландии не только падает вниз, но и выскакивает обратно!
Окажись в этом природном фонтане – ты будешь «крут». Как яйцо. 100-градусный кипяток рвется из недр!
Юрий Козиятко:
Это долина гейзеров, где сегодня живут фонтаны, стреляют, а этот уснул, и он выплескивается, может быть, раз в году, а может быть, даже реже.
Его название стало нарицательным. Geysa означает «хлынуть». Еще в XVII веке природный феномен тешил исландцев и путешественников. Теперь же гейзером именуют всё, фонтанирующее из земли в любом уголке планеты.
Пока дедушка спит, публику радует малец по имени Строккюр. Действительно малыш – на 30 метров выбрасывает воду, а Гейсир выстреливал на все 80!
Земная кора в Исландии тонкая. К тому же, остров находится на стыке геологических плит. Разлом можно увидеть, пощупать, измерить – трещина расширяется на 2 сантиметра в год. Ого-го! Земля, как живое существо, дышит, изрыгает газы…
Юрий Козиятко:
Всё кипит, хлюпает и воняет тухлыми яйцами.
Запах сероводорода в Исландии – фирменный. Пахнет даже горячая вода из-под крана. В водопровод она попадает прямиком из термальных источников. Подогревать не приходится, наоборот – чуток бы охладить. «Не обожгись!» – предупреждает табличка.
Ракель Теодорсдоттир, менеджер по маркетингу и качеству тепличного комплекса:
Гидротермальную энергию мы используем для отапливания теплиц: всего в 200 метрах отсюда находятся гейзеры, и фактически кипящая вода оттуда поступает в наши парники и обогревает их.
Выгодно используя природные бонусы, исландцы научились выращивать культуры, не свойственные этим широтам. Если вы встретите помидоры или красные перцы с ярлычком «Сделано в Исландии» – это не шутка.
Юрий Козиятко:
Вкусно! В Исландии, где отсутствует солнце, такие вкусные помидоры! Я остаюсь!
Тепличное хозяйство Фридхеймар – культовое место для туристов. А ведь они из тех стран, где помидорами не удивишь.
Ракель Теодорсдоттир:
У нас есть здесь ресторан с томатным супом и самым свежим коктейлем «Кровавая Мэри» в мире! А в магазинчике на входе есть соус для барбекю и джем из помидоров.
В безотходном хозяйстве всё свое! Кроме почвы.
Ракель Теодорсдоттир:
Кусты томатов мы рассаживаем в своего рода подушках из почвы, которые мы импортируем из Финляндии, так как в Исландии нет компании, которая занималась бы подобными разработками.
Шмели-опылители тоже заграничные. Надо же: смышленые мохнатики распознают цвета! То-то им полюбился мой дождевик – он ведь одного окраса с летками в ульях.
Импортная составляющая делает исландские овощи дорогими, но исландцы ни за какие деньги свое на чужое не променяют.
Ракель Теодорсдоттир:
Когда вы видите на прилавках два сорта помидоров: исландские и импортные, будьте уверены, что за исландские вы заплатите больше. Но, я могу вам гарантировать, что, купив исландские за большие деньги, вы получите наиболее качественный продукт. Всё 100 % натуральное.
Оказывается, и картофель тут – привычная культура. Исландское название корнеплода поймет любой белорус.
Юрий Козиятко:
Не знаю даже, молодая она или нет, но в Исландии картошка растет и называется «кАртопля» – почти как «картОпля» (как в некоторых районах Беларуси называют).
Коль растет картошка, ее следует копать. Мы отправились на поиск огорода. Разношерстные домики вдоль шоссейки – явный признак того, что в Исландии существуют дачи. Владеть клочком земли – это удел избранных: слишком дорогое удовольствие. Но если очень хочется, «фазенду» можно арендовать.
Татьяна Линд Йонссон, житель г. Рейкьявик:
Например, у меня нет своей дачи, но я могу заказать в своем профсоюзе дачу и просто поехать на выходные туда отдохнуть.
Заглянем за кулисы дачной жизни. Исландский стяг, реющий на флагштоке – знак того, что хозяева дома.
Встретили радушно. Но праздничный наряд – не про нашу честь. Семейная пара отправляется на свадьбу в соседний поселок.
Но узнав, из каких дальних краев мы к ним прибыли, в экскурсии не отказали.
Ничего удивительного: уютный домик из дерева, с плетеными креслами, с овечьим руном. А вот шкура оленя – не исландская – трофей из Эстонии!
Собственной дичи на острове мало, всё больше – домашняя живность. И вот в этом семействе она представлена в лице (или в мордочке) этого зеленоглазого скромняги.
Но мы-то приехали за картошкой! Хозяйка по имени Гурри ведет нас на огород.
Масштабы исландских грядок, по белорусским меркам – никакие!
Юрий Козиятко:
Земли в Исландии немного – земля в ящиках, и по сути это огород, которым можно гордиться. Приехали в Исландию копать картошку.
Распрощавшись с любителями, отправляемся к профессионалам. Таковых в Исландии – пруд пруди! Фермерские хозяйства страну кормят. И не только помидорами да рыбой. Каждый клочок земли исландцы пускают в дело. Даже в рискованных местах…
Олавур Эдкерссон, фермер:
Фотография сделана 14 апреля 2010-го, в первый день извержения. Мы всё это видели своими глазами, поскольку живем по соседству. У нас 60 дойных коров и прочий крупный рогатый скот.
Ферма расположена у подножия вулкана – сейчас попробую выговорить его название – Э́йяфьядлайё̀кюдль. Этот вулкан в свое время своими выбросами парализовал авиационное сообщение над всей Европой.
Олавур Эдкерссон:
Извержение длилось 6 недель. Тут должен просматриваться белый ледник, но его нет на фотографии – всё засыпало пеплом. Сравните картинку в момент извержения вулкана с пейзажами в обычный летний день, осенью или зимой. Опасней всего – не само извержение, а ледник: если под ним бушует огонь, то жди потопа! В тот раз вода не дошла до хутора, но все равно пришлось эвакуироваться в спешке.
Несмотря на пережитое, этот «бонди» (так по-исландски звучит «фермер») полон оптимизма.
Олавур Эдкерссон:
Повезло, что это случилось в апреле: скотина еще не вышла на пастбища, трава не выросла, сенокоса нет, зерно не созрело, так что все сложилось удачно. А пепел потом благотворно повлиял на рост травы – такое удобрение было, что косили луг трижды!
После извержения вулкана народ повалил в Исландию, и весь пепел вывез в кисетах в качестве сувениров. А фермеры быстро сообразили, что тройными темпами не только траву можно косить, но и «бабло» с туристов.
Симпатичный отельчик рядом с фермой – это уже норма. В хозяйстве Скагафьордур можно попивать кофе, рассматривая буренок за стеклом.
Но это для лентяев. А трудолюбивые белорусы на работу напросились.
Юрий Козиятко:
Самая грязная работа достается здесь мужчинам – женщины – феминистки, поэтому мужикам живется несладко.
Судя по всему, наша помощь пришлась по нраву.
О владельцах фермы можно рассказать литературно-киношным языком: «три сестры» и брат (один). Третья копия этих прекрасных исландских блондинок от хозяйственных хлопот временно освобождена.
Владелец фермы:
Она дома, нянчит ребеночка.
Хороший приплод дают и коровки исландские. Именно исландские!
Халла Рос Арнарсдоттер, владелец фермы:
Нам нельзя импортировать коров из Европы. Исландская порода считается наиболее чистой, с наименьшим процентом примесей в биологическом гене, и ее защищают законом.
Эта ферма – молочная.
Юрий Козиятко:
Сколько у вас коров?
Халла Рос Арнарсдоттер:
40 коров. Они дают 216 тысяч литров молока в год.
Методом простой арифметики получаем: 15 литров от каждой коровы ежедневно. Ну что ж, неплохо для Исландии, где трава в дефиците, и большую часть года буренки – на сухом пайке.
Вручную тут коров не доят. А впрочем, белорусских животноводов этим уже тоже давно не удивишь, и многие «нашенские» доильные залы выглядят поприличней. Но! Местные фермеры гордятся короткой дистанцией от коровника к потребителю.
Халла Рос Арнарсдоттер:
Мы – и фермеры, и повара одновременно. У нас свой ресторан. Он работает по принципу «ферма – к вам на стол».
Здесь производят исландский skyr – продукт, похожий на йогурт. Но особенно кичатся собственным мороженым с натуральным вкусом.
Не только о надоях и пломбире витали мысли при осмотре фермы. Все исландские хозяйства хорошо механизированы. А почему бы тракторам «Беларус» не попытать счастья на этой земле? Доезжают ведь до Африки и до Юго-Восточных окраин Азии. Тем более, исландские фермеры помнят нашу технику.
Олавур Эдкерссон:
«Белорус»? Из Советского Союза?
А мы задались вопросом, или уже пытаннем: « Цi ёсць штосьцi беларускае ў Iсландыi? Ёсць! Гэтае самае у (нескладовае).
Юрий Козиятко:
Исландцы, как и белорусы, тоже имеют свою мову, свой язык, который они сохранили, и в этом языке есть буквы, которые неповторимы, их нет ни в одном другом алфавите: например, буква... Как английская, ну пишется вот так!
Это помогает исландцам понимать древние книги викингов. Оберегая свой язык от англицизмов, исландцы придумывают новые слова.
Ольга Маркелова, кандидат филологических наук:
Телефон – «сими», смартфон – «снэтсимми», компьютер – «тельво». Собственно, для малого языка пуризм – это, в какой-то мере, вопрос выживания. Идеальным языком считается такой исландский язык, который без словарей понятен деревенскому деду.
Эрик Вильгельм Гйовераа, житель г. Рейкьявик:
В школе мы учим и английский, и другие языки, но исландский – это родной, а родной язык хочется сохранить всем.
Некоторые исландцы даже открещиваются от своей землячки – мегазвезды Бьорк.
«Поет она на английском и живет в Нью-Йорке. Какая же она исландка?», – приходилось нам слышать в Рейкьявике.
Сохранять идентичность исландцам удается не только в культурной сфере. Как мы уже выяснили, исландских коров берегут от примесей. Но есть еще один «конек» – конек в переносном и прямом смысле.
Юрий Козиятко:
Это и есть знаменитая исландская лошадка, которую называют почему-то «исландская пони». Думалось, что это маленькая лошадка, ноги будут волочиться по земле. Но вот она практически такая же, как наша – может быть, ноги чуть покороче, но неопытному глазу этого не видно. Резвая, кстати. Хорошая!
Тысячу лет назад парламент Исландии запретил ввоз в страну иноземных скакунов. И закон действует до сих пор! Мало того, исландская лошадь, покинувшая остров хотя бы на время, домой уже не вернется!
Кнутур Рафн Арманн, владелец конефермы:
Да-да, это правда! Лошади, которые выезжают за пределы страны, уже не могут попасть обратно. Это делается, чтобы защитить нашу породу от болезней, которые есть в Европе или США.
У исландских лошадок – врожденная способна скакать необычным шагом. Тёльт – так называется этот вид аллюра, когда лошадь делает последовательные шаги четырьмя ногами.
Кнутур Рафн Арманн:
Многие люди приезжают сюда, чтобы попробовать тёльт, который очень комфортен и мягок при езде на лошади. Он удобен для поездок в горах.
Во время быстрого, но мягкого бега всадник чувствует себя, как в лимузине на идеально ровной дороге – даже пиво из бокала не выплескивается!
Со стороны выглядит так, как будто фермер послал жену за кружкой «Викинга» в ближайший кабачок. Но это только кажется – исландская женщина не такая уж послушная. Исландки – ярые феминистки!
Кристиан Олафссон, житель г. Рейкьявик:
Да, так и есть! К примеру, несколько месяцев назад наши дамы организовали митинг в пользу защиты прав женщин. У них в Исландии действительно есть власть. Женская власть, если можно так сказать.
Элизабет Скуладоттир, хозяйка ресторана:
Исландские женщины очень независимы, и мы боремся за равенство с мужчинами. Я думаю, это прогрессивное стремление.
Татьяна Линд Йонссон, житель г. Рейкьявик:
Здесь не существуют обязанностей мужских и женских. Даже в школах девочки занимаются молотком, топором, пилят. Они учатся всему. Мальчики, в свою очередь, тоже занимаются приготовлением пищи, учатся вязать.
Юрий Козиятко:
Президент недавно на одном совещании сказал, что в школе мальчиков надо чему-то учить, потому что мальчики не могут пуговицу пришить! Здесь мальчики могут пришить пуговицу?
Татьяна Линд Йонссон:
Они могут связать себе носки, шарф.
В стране с холодным климатом вязание – необходимая традиция и национальное ремесло. Однако не всем мальчикам оно покоряется, особенно тем, кто пропустил уроки труда в исландской школе.
Юрий Козиятко:
Но, видимо, это не только исландское, но еще и женское дело – уметь вязать! Не получится у меня – честно скажу.
Эту мастерицу мы встретили в городке на западном побережье. «Зовите меня Сиси», – сказала Сигридур и предложила вязать гладью. Лопапейса – так называется исландский свитер с круговым узором на плечах. Оленей, как на финских или норвежских джемперах, тут не встретишь.
Сигридур Карлсдоттир, житель г. Боргарнес:
Есть что-то общее в исландских узорах, но в некоторых деревнях или местностях – свои мотивы.
Если верить фольклору, трем вещам – чтению, прядению и вязанию – исландских детей учили с 4 лет. И сегодня дети в Исландии рано начинают трудиться.
Солей Эриксдоттер, ученица школы г. Рейкьявик:
Многие ребята начинают разносить почту или еще где-то работать в 14 лет. Я, например, летом работала в булочной.
Полина Хельгадоттир, студентка университета г. Рейкьявик:
Я начала работать в 13 лет, сперва – в магазине, потом – в пекарне, а позже устроилась в гостиницу.
Самая уважаемая профессия в Исландии – рыбак.
Йон Асбергссон, председатель торгово-промышленной ассоциации Исландии:
Рыба, рыболовство – наше основное занятие. В течение веков исландские рыбопродукты были главной статьей экспорта.
Хильмар Сигуалтассон, работник маяка:
Исландия – это остров на севере. И чтобы доставить сюда еду, нужны большие усилия и время. А рыболовство, так же, как и фермерство, нас кормит.
Красная рыба, сельдь, треска… Секреты ловли передаются по наследству.
Стевон Йонссон, рыбак:
В детстве я впервые вышел на рыбалку с моим дедушкой. Ему нужен был помощник, а мною двигало любопытство. Посмотрел, попробовал и втянулся.
Стеван живет в портовом городке Акранес. Треску ловит летом, а зимой работает плотником на строительстве домов. «Сапожник без сапог» – это точно не про него. «Вон те два дома, серого цвета, – показывает Стеван в сторону берега, – это мои: мой и моего сына».
Юрий Козиятко:
Рыбная ловля большие доходы приносит? Вам лично?
Стевон Йонссон:
Да, заработок неплохой. В летнее время мой улов составляет 25 тонн и приносит 6 миллионов крон. 50 % идет на содержание судна, вторая половина – это мой чистый доход.
Если перевести доход в евро, получается 25 тысяч – за сезон. Несмотря на исландскую дороговизну – прибыль приличная. Многие рыбаки на мелких катерах довольствуются меньшим. Но, так же как Стеван, имеют вторую профессию.
Мартин Тиоссон, рыбак:
Я тружусь на металургическом заводе. Это моя главная работа, а рыбалка, скорее, хобби. Это занятие мне нравится. Когда возвращаешься с хорошим уловом, прямо-таки гордость распирает!
Профессия рыбака нелегкая и опасная.
Йоханесс Симонссон, рыбак:
Всегда нужно следить за «настроением» моря. Часто оно недружелюбно.
Стевон Йонссон:
Шторм начинается внезапно. Первое, что нужно сделать – успокоиться. Нельзя в такой ситуации паниковать и резко плыть к берегу.
Посмотрите – Стеван не мерзнет: на холодном ветру в одной лишь майке, хотя мы в осенних куртках чувствовали себя зябко. Исландские рыбаки закалены и погодой, и борьбой за морские ресурсы. Несколько войн в ХХ веке выиграла маленькая Исландия у мировой державы Великобритании. Эти войны известны, как тресковые.
Йон Асбергссон:
Со времен средневековья у нас возникали конфликты с Великобританией и с Германией. Их суда ловили рыбу у наших берегов, и лишь в минувшем веке удалось отстоять территорию в 200 миль.
Столкновения в прямом смысле происходили в море – маленькие патрульные катера Исландии таранили британские траулеры, обрезали тросы рыболовных сетей и задирались с военными фрегатами.
Но, в большей степени, эти войны были дипломатическими. Исландия грозила выйти из НАТО, выдворить со своей территории военную базу США. И всякий раз это срабатывало: сильные мира сего заступались за крохотное государство.
Йон Асбергссон:
У нас вообще нет военных. Есть береговая пограничная охрана. Даже у полиции нет никакого оружия. Ну или совсем ограниченное количество.
Не только феминизм, но и пацифизм увлек исландцев. Потомки воинственных викингов разоружились, но беззащитными себя не считают.
Эрик Вильгельм Гйовераа:
Саги о викингах не особенно красивы: в основном они описывают, как кто-то кого-то убил, и тому подобное. Нам убивать нечем – у нас нет армии. Но мы входим в НАТО и надеемся, что НАТО нас защитит.
Как показывает жизнь, только через НАТО лежит путь в Евросоюз. Исландия тоже значилась кандидатом. Но… Уникальный случай в истории – в 2015 Рейкьявик отозвал заявку на вступление в ЕС.
Йон Асбергссон:
Не надо забывать, что мы входили в состав Дании, были ее колонией. И после того, как получили самостоятельность, вновь вступить в большой межгосударственный конгломерат для многих исландцев – немыслимое дело!
Была и другая причина. Другая, но все та же. Квоты для вылова рыбы определяла Еврокомиссия, в Брюсселе. И исландцам пригрезился призрак новой «тресковой» войны.
Йон Асбергссон:
Нам легче самим принимать решения, исходя из собственных интересов, а не ждать одобрения каких-то властей где-то за рубежом.
Отказу от вступления в Евросоюз предшествовал еще один вызывающий шаг. После кризиса 2008 года страна оказалась банкротом, а внешний долг достиг неимоверного размера. И что же делают исландцы? Проводят всенародный референдум и принимают решение долги не возвращать!
Ольга Малкелова:
Для исландского общества – нормально. Потому что по исландской конституции власть принадлежит народу. Но этот долг, который в Исландии был известен под именем «Ай сэйф» (спасите Исландию) – этот займ брал не народ, этот займ брало правительство, которое к тому времени благополучно сместили, потому что оно наделало много ошибок.
Исландия – республика парламентская, но с некоторыми особенностями, с президентским креном.
Юрий Козиятко:
Альтинг – старейший в мире действующий парламент – ему больше 1000 лет. Но законодательную власть парламент делит с президентом.
Президент-рекордсмен в Исландии – Олавур Рагнар Гримсон. 5 раз его избирали на высший государственный пост! Конституция страны не ограничивает количество президентских сроков. И вот в возрасте 73 лет политик сложил полномочия и возглавил Международный форум по Арктике. Подводить итоги 20-летнего правления не спешит.
Олавур Рагнар Гримссон, президент Республики Исландия (1996-2016 гг.):
Мое общее правило: после того как я перестал исполнять обязанности президента – не давать интервью. И это интервью – одно из очень немногих, которое я согласился дать. Еще не пришло время обсуждать мою карьеру.
Умалчивая о собственной роли, мистер Гримсон любит говорить об исландском взлете.
Олавур Рагнар Гримссон:
Вы посещаете страну, уровень жизни в которой – один из самых высоких в мире. А ведь вплоть до 1970 года Исландия много веков была одной из беднейших стран Европы. Практически не было ни дорог, ни портов, ни аэропортов; было крайне мало больниц; мы были бедным крестьянским и рыбацким народом.
Юрий Козиятко:
В таких вот халупах, иначе не назовешь, еще в середине прошлого века жили многие исландцы. Когда во многих западных странах росли небоскребы, в Советском Союзе строили хрущевки и уже человека в космос пытались запустить, а вот исландцы ютились в таких вот домиках с крышами, вросшими в землю. Дерева, лесов в Исландии нет практически, поэтому терем и даже какую-то маленькую деревянную избушку построить не было возможности. Из камней складывали фасады, крыша выкладывалась из дерна. И вот в таких избушках, буквально для бабушки Ежки, и ютились исландцы. Но прошло буквально несколько десятилетий – и страна превратилась в развитое передовое государство.
Многие причины объясняют исландский успех. Одна из главных – изменение энергосистемы страны.
Олавур Рагнар Гримссон:
Полвека назад, когда я был 20-летним парнем, 80 % энергии в Исландии получали из привозных нефти и угля. В течение одной человеческой жизни страна избавилась от чужой зависимости, от импортируемых энергоносителей. Мы изменили нашу энергосистему – сегодня она на 100 % построена на чистой гидро- и геотермальной энергии.
Сегодня Исландия способна обеспечить энергией чуть ли не всю Европу! Но, одно дело – Беларусь построит атомную станцию, по проводам раздаст электричество внутри страны и отправит на экспорт за границу; совсем другое – у островитян: провод под океаном не проложишь – дорого и неэффективно, поэтому Исландия привлекает производства на свою территорию, а цена энергии заложена в стоимость продукта.
Но главный источник энергии, подпитывающей успехи страны, – в головах образованных людей, заявляет Олавур Гримссон. Если от дурной головы ноги страдают, то от умной приносят успехи! – и это доказала Исландия. Но об этом – в следующей серии.
