Новости Беларуси. Время авторской журналистики на телеканале СТВ.
Евгений Поболовец, СТВ:
Евгений Пустовой в своей рубрике рассуждает о двойных стандартах в отношении исторической правды. Об этом рассказали в программе Новости «24 часа».
Хатынь: «Политика без галстуков и купюр».
Евгений Пустовой, корреспондент:
Сей день сакральный и в народном, и в религиозном смыслах. А с некоторых пор и в политическом. В студии Евгений Пустовой. Это «Политика без галстуков и купюр».
Евгений Пустовой:
После зимней спячки новый круговорот земледельческого цикла. Равноденствие. В родные гнезда возвращаются птицы, а природа – к жизни. Сегодня воедино собраны золотые правила родовой памяти и истины христианской морали. На Полесье зазывают весну – это древняя традиция.
Евгений Пустовой:
В церкви величают 40 Севастийских мучеников событию 17 веков. Воины были верны Господу, как и силовики Президенту и присяге.
Евгений Пустовой:
И по всей Беларуси вспоминают жертв трагедии.
И если отважные воины замерзли из-за веры во Христа, то беззащитные дети, старики и женщины заживо сгорели из-за того, что людьми звались. Белорусами. Голгофу для славян уготовила отборная раса инквизиторов нового миропорядка. В новой Беларуси под патронатом ЕС нацистского разлива им места не было. Это никому ничего не напоминает?
Евгений Пустовой:
Меня упрекают: ты Истину ставишь на службу диктатуре лжи. Бог не в силе, Бог в правде. Верно. Только факты. Хатынь – набат Беларуси сожженной. Хатынь – колокол Беларуси непокоренной. Мемориал, который из зимнего забвения начала 90-х ожил, как природа весной, именно после вмешательства Лукашенко. Сейчас здесь постоянно военные, школьники, активисты. Это надо живым. Живым под красно-зелеными флагами. Под бчб-тканями там людей не было. Ну, может, только с повязками такого цвета тогда, когда Хатынь горела.
Евгений Пустовой:
Когда невероятные свои похождения называли маршами героев и партизан, то они тем самым топтались вот на этих плитах. На кладбище сожженных деревень. Еще раз, кто в Telegram-каналах, как в танке: под тем, что вы носите, уничтожали нашу страну. Сжигали ваших предков. Или ваши предки это и есть коллаборанты? Или ваша генная память избирательна? 25 марта надо помнить, а четыре года оккупации и педантичного уничтожения белорусов улетучиваются из головы, словно дым из трубы крематория?
Почему бчб-шники никогда не восхваляют нашу Победу и старательно умалчивают о нацистских преступлениях в годы военного лихолетья? Да потому, что главным теоретикам оппозиционной философии не нужна нация победителей, им нужна нация карманных островских. Вместо политики выжженной земли – политика выжженной памяти.
Евгений Пустовой:
И после этого у вас еще хватает совести называть наших силовиков карателями. Мне говорят: «Тебя ОМОН не бил». Меня ОМОН не бил. И не случайно, и не нарочно. Но и я по вечерам во время блицкрига не шастал у стелы, у «Риги» или на Пушкинской. Не шастал нарочно и не шастал случайно.
«У тебя не задерживали родственников». Да, у меня среди родственников невероятных нет. Но у меня предки расстреляны настоящими карателями в деревне Лески. Она в списках так называемого дерева жизни в Хатыни. На этом памятнике – деревни, которые, мол, ожили после уничтожения. Но многие эти листья все равно уже засохли. Вымирание белорусского села – тоже отголосок той войны.
Евгений Пустовой:
Так вот, если моя бабушка в ту ночь осталась бы ночевать у родственников, то меня бы не было. Если в сарае моего прадеда нашли бы раненых партизан, то меня тоже не было. Если другой мой прадед босиком по лесу не успел бы догнать и предупредить сына-подростка о засаде нацистов, то меня тоже бы не было. Если бы мой дед погиб под Варшавой или в разведке, то меня бы тоже не было. А теперь представьте, сколько сотен и тысяч белорусов не родилось потому, что днем 22 марта в Хатынь пришли головорезы Дирлевангера. Кстати, контингент такой же, который задержали в августе 2020-го у стелы. Уголовники.
Евгений Пустовой:
Нас сейчас порой ненавидят за то, что мы «ябатьки». А за что тогда уничтожали младенцев? Ради чего они тогда были принесены в жертву теории превосходства? Ради того, чтобы сейчас невероятная часть белорусского общества диктовала свое понимание демократии? Помнят ли об этих погибших детках те, кто лебезит перед европейскими лидерами? Лукашенко помнит.
Из разведроты, в которой воевал мой дед, остались только двое. Из 18 односельчан, которые ушли на фронт, вернулись тоже только двое. Слезы у деда были, когда он слышал «Землянку», когда встречался со своим оставшимся в живых земляком, на митинге 9 Мая и в 1995-м, когда впервые от имени Президента пришла красочная фронтовая треуголка с поздравлением ко Дню Победы. До этого, в начале 1990-х, о фронтовиках забыли, ну не они же БНР учреждали. В начале 1990-х ветеранам с собеса приходила только гумманитарка с плеча немецких бургеров. При Лукашенко стала приходить достойная пенсия. Именно Беларусь при Лукашенко научила все постсоветское пространство чтить День Победы. Задолго до «Бессмертного полка». Еще пару лет тому в России дети выпекали ветеранов и мемориал Хатынь на кулинарном конкурсе, который оценивал – внимание – немецкий кондитер. В Беларуси такое невозможно. В Беларуси диктатура здравого смысла.
Беларусь помнит. А помнят ли своих героев в странах победившей цветной революции? Ну да, там сейчас славу кричат другим героям – тем, что жгли хатыни. А у нас даже самые ленивые матроны в самых захудалых сельсоветах в конце апреля красят бетонные, каменные и железные свидетели подвига нашего народа. Именно Лукашенко – Президент поколения Победы. А вы, с бчб-тканью, в сторонке постойте. Как тогда, когда на улицы столицы вышли ветераны силовых ведомств и воины-афганцы. Дети солдат-победителей.
Евгений Пустовой:
Я полгода рассказываю, кто, зачем и как разделяет белорусское общество, а вы продолжаете улыбаться шарикам. А теперь шутки кончены и на законодательном уровне: экстремизму и неонацизму будет не ОМОН с дубинками противостоять, а тяжелая рука Фемиды. Наказание по примеру самых дряхлых, в смысле старейших демократий мира. Все, шутки кончились. Как бы вы не пачкали городскую инфраструктуру наклеечками бчб-шлака, на большие-то прожекты деньжата у пана-атамана, погляжу, иссякли. Шутки кончились. Как бы вы не прикрывали мечты полицаев и политиков-беглецов заморскими лохмотьями невероятной демократии, нацистская срамота на лицо. А инфернальное хихиканье детей мятежа заметно и в маске.
На службе эпохи постправды, эпохи лжи и иезуитские методы психологического одурманивая, и девайсы с откушенным яблоком раздора – следом древнего змия, и банальная ложь, приправленная невероятной гордыней. Все эти методы провалились в бездну. Вот он, момент истины. Либо вы относитесь к Беларуси, которая выбирает искусственную дату с ее кровавым следом сбежавшего от ответственности марионеточного правительства самозванцев и коллаборантов-убийц своего народа. Либо вы с той Беларусью, о которой пели «Песняры», Беларусью, о которой писали Вертинский и Адамович. С Беларусью, которая помнит каждого третьего, с Беларусью, которая помнит о детях Хатыни, о детях з вогненай вёски.
Евгений Пустовой:
Перед тем, как брать в руки бчб-тряпье, загляните в глаза монумента «Непокоренного человека» в Хатыни. Памятник, но глаза живые. Перед вами глаза Иосифа Каминского, на пепелище он нашел своего умирающего сына. Перед вами глаза белорусов, которые потеряли своих детей во время бомбежек Минска и Бреста, во время облав гетто в Каменце и Новогрудке, во время карательных операций в Могилевской и Витебской областях, перед вами глаза белорусов, у которых дети умерли от истощения в Красном Береге, во время забора у них крови для солдат вермахта. Ну как, еще хочется держать в своих руках бчб-тряпку?
Сегодня или никогда. 22 марта или 25-е? Три дня разницы. Непреодолимой разницы. Как между Раем и адом. А вы где и с кем?
