Военнослужащий, спасший солдата во время учений, откровенно рассказал о себе в программе «В людях».
Вадим Щеглов, ведущий СТВ:
Март 2019 года. Учения. Вы выполняете то, что для Вас абсолютно привычно. И рядовой роняет гранату в окоп. На принятие решения остаются считаные секунды. Как тогда удалось сориентироваться и что Вы почувствовали?
Дмитрий Филипович, начальник цикла учебного отделения 307-ой ШПС 72-го объединённого учебного центра:
Это были плановые занятия. День начинался, как обычно. Личный состав в количестве 56 человек выдвинулся на занятие. Всё шло по плану. До того момента, когда ко мне на учебное место пришёл рядовой Ботяновский. Он предварительно выполнил упражнение учебно-имитационной гранатой, изучил требования безопасности. Всё шло в штатном режиме.
И в определённый момент, по команде «Гранатой – огонь», военнослужащий роняет гранату из руки. К счастью, сработала интуиция, сработал инстинкт самосохранения, скорее всего. Гранату я попытался выбросить, соответственно, закрыл военнослужащего собой. Ну и произошёл взрыв.
Вадим Щеглов:
Вы сказали, что это был инстинкт. А на такой случай нет специальных инструкций?
Дмитрий Филипович:
Нет, на такие случаи инструкций нет, нигде не написано, ни в одном руководящем документе, как необходимо делать в такой ситуации. Это внештатная ситуация. И здесь уже всё зависит от человека, от качеств человека.
Вадим Щеглов:
Прогремел взрыв. Что дальше?
Дмитрий Филипович:
Первое желание – посмотреть, как солдат, что с ним. Поскольку он находился подо мной, встал я, поднял бойца, посмотрел – дышит, разговаривает, удивлённые большие глаза. Он со мной заговорил, мне что-то, я уже не помню, что я у него спросил, он мне ответил. Визуально осмотрел – слава Богу, жив. То есть вот это были первые эмоции, первые впечатления.
Вадим Щеглов:
Вы же сами получили ранение.
Дмитрий Филипович:
На себя даже не было и мысли как-то посмотреть: что со мной. Потому что у нас главное – военнослужащий.
Вадим Щеглов:
А правда ли, что тот осколок, который оказался у Вас в ноге, Вы просили у медиков оставить?
Дмитрий Филипович:
Да, это правда. Осколок я просил оставить на память. Но это было в первый день, когда я поступил в минский госпиталь. Затем всё как-то улеглось и уже ближе к выписке не ставилось целью забрать этот осколок. Тем более необходимы были мероприятия, экспертизы необходимо было провести. Остался он у медиков.
Вадим Щеглов:
В марте второй день рождения Вы не празднуете?
Дмитрий Филипович:
Нет, не праздную. Но бронежилет, который меня спас, скажем так, оставил на память. И он всегда со мной.
Вадим Щеглов:
Дмитрий, у Вас двое детей. Забыв обо всём, в том числе, наверное, и о них, вы спасли чужого ребёнка. Как отреагировала на новость Ваша супруга?
Дмитрий Филипович:
Первое, что после случившегося я услышал в телефонной трубке: «Всё нормально?», – вопрос супруга задала. Я ответил: «Всё нормально, жив-здоров. Перезвоню, когда немножко приду в себя». Затем в телефонном разговоре, когда уже находился в минском госпитале, следующий разговор – супруга: «Ты о детях подумал?» Опять же, повторю, что в этот момент инстинкты самосохранения, забота о личном составе – там уже не думаешь, что тебя окружает, кто тебя ждёт дома, это всё происходит настолько интуитивно и быстро, что вот как смог, среагировал, так и действовал. То есть ни о ком, кроме как о военнослужащем, в данной ситуации думать не приходилось.
Вадим Щеглов:
Что мама сказала?
Дмитрий Филипович:
Мама не знала до момента, когда я приехал в минский госпиталь, когда я сам уже точно узнал, что у меня со здоровьем, что у меня с ногой. Потому что тоже были небольшие ранки. Только после того, как я всё сам узнал, позвонил маме, всё рассказал. Конечно, она волновалась, по телефону не подала знака, что переживает, но я более чем уверен, что были и слёзы, и волнение и всё остальное.
Вадим Щеглов:
Внутренне что-то изменилось в Вас после происшествия? Может, приоритеты по-другому расставили?
Дмитрий Филипович:
Внутренне я немножко повзрослел. После определённых событий переосмыслил и посмотрел уже другим взглядом на окружающий мир, ценности пересмотрел некоторые жизненные.
Боится высоты и не простит измену. Дмитрий Филипович в 8 честных ответах на неожиданные вопросы
Вадим Щеглов:
Какие?
Дмитрий Филипович:
Отношение к семье, самое элементарное. Хотя и до этого, как бы, в семье всё было хорошо – и супруга, дети. Но после выписки из госпиталя я на них как-то посмотрел другими глазами. То есть где-то пришло, наверное, осознание, что мог, наверное, и не увидеть и семью, и супругу.
Вадим Щеглов:
После этого случая не страшно ли было снова идти в этот окоп и принимать у рядовых этот норматив?
Дмитрий Филипович:
Не страшно. Тот случай придал ещё больше уверенности. Если до того в голове прокручиваешь какие-то возможные ситуации, которые могли быть и которые возможны при метании гранаты, то здесь, благодаря тому, что в тот момент у нас всё получилось, ещё больше появилось уверенности. И не страшно.
Вадим Щеглов:
То есть эта ситуация Вас ещё больше закалила?
Дмитрий Филипович:
Да, больше закалила. Был вызван в музей Великой Отечественной войны в Минске, где министр обороны вручил орден «За личное мужество». Соответственно, находясь в этом зале, ощущения были, скажем так, непередаваемые, так как зал музея Великой Отечественной войны заставляет о многом задуматься.
Ну и сам момент торжественного вручения тоже запомнится, я думаю, на всю оставшуюся жизнь. Так как орден – государственная награда, вручают не каждому у нас в стране. Ну и «За личное мужество» – это такой орден, который тоже не каждому дают. И он ко многому обязывает.
