«Пушкина я сыграл бы». Григорий Сиятвинда о фильме «Пришелец», жене и значении своей фамилии

Гость программы «Утро. Студия хорошего настроения» на СТВ – заслуженный артист Российской Федерации, актёр – Григорий Сиятвинда.

Григорий Сиятвинда: «Не американцы будут первыми на Марсе, а мы, поэтому смотрите «Пришельца»

Как Вам сегодня живется с Вашей фамилией, она не мешает? Может, псевдоним думали брать?

Григорий Сиятвинда, заслуженный артист Российской Федерации, актёр:
Нет-нет, я хотел брать не псевдоним, а взять фамилию деда, когда получал паспорт, в результате передумал и рад, потому что сейчас она меня уже не раздражает, я уже как-то нашёл ей применение.

У Вашей фамилии есть ли какое-то значение, смысл?

Григорий Сиятвинда:
Есть такая красивая история, которую мне мама рассказала, что она переводится: «убивший трёх львов». Я не знаю, насколько это правда, но версия мне эта нравится.

Вы родились в России, затем оказались в Африке. Несколько слов об этих перемещениях в детстве.

Григорий Сиятвинда:
Вот тот период, до двух лет нашего отъезда в Замбию, я его очень быстро, вообще, забыл. Когда я в 5 лет вернулся, у меня было такое, знаете, полусознательное ощущение, что я вернулся туда, где мне было хорошо и комфортно. Но было ощущение, что да, я вернулся домой.

Ваш типаж он вам мешает или, наоборот, помогает в получении ролей?

Григорий Сиятвинда:
Трудно очень с этим разобраться, но так с годами я, всё-таки, ответил для себя на этот вопрос: однозначно, что это помогает. Это помогает, во-первых, зафиксироваться в памяти зрителей, мне гораздо легче, чем моим белокожим друзьям и коллегам. А с другой стороны, я думаю, что когда я поступал в Щукинское училище, некоторые педагоги мне говорили, что кого я буду играть в русском театре?! У нас же театральный ВУЗ, всё-таки, изначально у них была задача не только нас научить, но и потом трудоустроить, поэтому многие, действительно, беспокоились, что у меня не будет работы в театре. На практике оказалось всё наоборот, оказалось, что именно, как раз, театральное пространство настолько условное, настолько имеет большие возможности. Я играл персонажей, которые совершенно не обязаны быть чернокожими, то есть в театре это совершенно не мешает. В кино чаще всего это должно для зрителя иметь какое-то объяснение.

Как Вы считаете, почему сегодня среди Ваших ролей преимущественно комедийные работы?

Григорий Сиятвинда:
Видимо, так я выгляжу со стороны. Я привык себя видеть в зеркало анфас естественно, потому что в профиль на себя никак не посмотришь. Но вот, когда я стал смотреть первые свои какие-то киноработы, и вдруг увидел себя в профиль, со спины, с другой стороны, я вот понял, что какой-то вот, всё-таки, смешной человек, всё-таки, нельзя к этому персонажу всерьёз относиться.

Какой процент Ваших отказов от ролей?

Григорий Сиятвинда:
Первые какие-то годы своей профессиональной деятельности, скажем так, я больше гораздо отказывался, потом я понял, что почти нет никакой возможности на этапе, когда тебе предлагают сценарий либо пьесу, предугадать, что из этого получится.

Я помню это ощущение, когда я снимался в фильме «Жмурки». Я, вообще, не мог понять, что я здесь делаю, но я не мог отказаться, потому что мне уже сказали, кто там снимается. Взять список артистов, титры – это просто весь цвет современного российского и тогдашнего кинематографа, я не мог отказаться от этого никак, хотя до конца не понимал, что я там делаю. Мне казалось, что это непонятно, и только задумку Балабанова я понял, когда на премьере фильм посмотрел. Я понял, что надо было, но уже было поздно. Но потом это кино как-то стало постепенно завоевало своё место. И сейчас это прямо культовое кино. Я счастлив, что я там поучаствовал.

Кого могли взять, как не Вас, на роль Баклажана, эфиопа?!

Григорий Сиятвинда:
Расскажу вам. Там уже был выбран человек, который не как я, мне в солярий пришлось ходить, чтобы как-то соответствовать Баклажану. Там был человек такого цвета – ровно такого, какого было нужно, но он оказался более серьёзным человеком, чем я. У меня – ничего святого, а он прочитал сценарий, пришёл к Балабанову со своим духовным учителем и сказал, что они не могут принимать участие, потому что много крови. Ну, а я что?! Конечно, в чём разговор!

Вы видите себя в серьёзной роли?

Григорий Сиятвинда:
Да, я вижу себя во многих серьёзных ролях. Пушкина я сыграл бы, это даже странно, что я его не играл до сих пор в кино.

Расскажите о своей супруге Татьяне. Чем она занимается?

Григорий Сиятвинда:
По образованию она – балетмейстер и танцовщица, закончила Институт культуры. Мы вместе уже 12 лет, познакомились мы в кино, был такой номер, где я пел и со мной танцевали две девчонки, одна беленькая, одна чёрненькая. Вот чёрненькая потом стала моей женой, а беленькая – свидетельницей на свадьбе.

Это она Вас пристрастила к танцам на льду?

Григорий Сиятвинда:
Да, если не Таня, то я бы никогда на это не согласился бы, немало мне было лет, когда я это понял, что женщины обладают интуицией. Они видят гораздо больше каким-то другим зрением, чем мы. Я стал этим пользоваться и это так здорово, как оказалось. Это правда, я никогда в жизни бы не пошёл кататься на коньках в телевизоре и ещё зачем-то. Она мне сказала: когда ещё в твоей жизни будет такое, что тебя будут на коньках учить кататься чемпионы мира?! А там были только чемпионы. Я со всеми общался просто запросто, с этими мировыми «звёздами». Это бесценнейший опыт, это был кромешный ад, потому что мы тренировались по два раза в день, это я проклял всё потом уже. Я был счастлив, когда эта история для меня закончилась, но одновременно это осталось таким хорошим воспоминанием.