Конфликт в Палестине расширяется на территорию сопредельных государств. Нынешняя ступень эскалации связана с авиационными и ракетными ударами, однако пока ни Иран, ни Израиль не заявляют о подготовке наземной операции.
О том, почему обеим сторонам выгодно поддерживать высокую степень эскалации, но при этом не начинать боевых действий – расскажет Андрей Лазуткин в рубрике «Занимательная политология» на СТВ.
Андрей Лазуткин, политолог:
Любые действия, неважно, Израиля либо Ирана, ориентированы на внутреннего потребителя. Задача обеих сторон в этом конфликте, который идет десятки лет, – потратить как можно меньше ресурсов и получить как можно больший информационный эффект.
Поэтому надо понимать, что и ракетные обстрелы, и диверсионная деятельность, и террор – это все очень дешевые методы ведения войны по сравнению с наземной операцией. Точную стоимость нынешней операции в секторе Газа мы не знаем, но можно грубо посчитать по прошлым операциям ЦАХАЛа, что один месяц боев обходится для бюджета примерно в 1 миллиард долларов.
Поэтому войну, которая там ведется, все время пытаются удешевить. По Израилю запускают дешевые неуправляемые ракеты, сейчас запустили дешевые дроны, чтобы на них тратили дорогие противоракеты и постоянно отвлекали ресурсы на систему ПВО; и одновременно арабы стараются держать высокую цену на нефть, чтобы западные вооружения были дорогими. Это общая тактика арабских стран. Тактика Израиля информационная и ориентирована в первую очередь на США: дайте нам бесплатно денег и оружия. То есть Израиль войну удешевляет за счет американской военной помощи и использования чужих коалиционных сил.
Поэтому не надо поддаваться на вбросы, что очередной ракетный обстрел – это повод к началу мировой войны. Этот обстрел рассчитан на собственных граждан. Иран показал, что отомстил за атаку своего посольства в Дамаске и что он готов напрямую атаковать территорию Израиля. Израиль же показывает, что не боится никаких ответных мер и будет продолжать атаки на территории третьих стран.
Андрей Лазуткин:
Но с американской военной помощью это будет один конфликт, а без нее – совсем другой. А американцы, когда предоставляют военную помощь, тоже ориентируется на мнение собственного внутреннего избирателя. И поскольку в США выборы через полгода, штаб Байдена не хочет вступать ни в какую войну с Ираном.
Во-первых, такая война может пойти по неуправляемому сценарию, потому что фактор России и Китая позволит Ирану получать военную и материальную поддержку; ситуации, как с Ираком и Югославией, не будет. Во-вторых, Иран ведет разработку ядерного оружия, это могут использовать как повод для вторжения. Но Израиль хочет начать такое вторжение руками американцев, чтобы вся ответственность лежала на них, а еще лучше на Совбезе ООН. Поэтому идет постоянное давление на Иран по линии международных организаций, но, опять же, Китай и Россия никогда такого не допустят. Получается, Запад сам вышел из ядерной сделки, а теперь сам из-за этого начинает войну.
Но возможна такая война не сейчас, а позже, если к власти в США придет Трамп. И, скорее всего, Израиль готовит почву именно для такого развития событий. В свое время Трамп был инициатором выхода из ядерной сделки с Ираном, Израиль он всегда поддерживает по всем вопросам, а взамен внутри США получает поддержку еврейской диаспоры. Как говорил сам Трамп, будучи президентом: «У еврейского государства никогда не было такого друга, как он».
Андрей Лазуткин:
Скорее всего, что демократы это тоже просчитывают, поэтому сейчас не торопятся помогать Израилю и бросать деньги в топку наземной операции, плодами которой, возможно, воспользуется Трамп. По этой же причине подвисла и военная операция в Йемене, и вообще, действия США на Ближнем Востоке сейчас пассивные, как никогда. На что влияют, кстати, плохие отношения с Саудовской Аравией – наверное, худшие за все время.
Поэтому при нынешней расстановке сил ближайшие полгода там не будет большой войны. Но за эти полгода задача США – снизить интенсивность конфликта в Украине, удешевить его и максимально из него выйти. Слово «мир» от американцев не звучит, им просто надо создать такие условия, чтобы Зеленского финансировал Евросоюз, и посмотреть, что на эти деньги можно сделать дальше.
Андрей Лазуткин:
Дыры в оборонном бюджете сейчас пробуют закрыть за счет мобилизации. Зеленский не говорит, сколько они планируют, но реальная цифра может быть около 200 тысяч. Однако призвать можно хоть миллион, вопрос, где брать командный состав, чтобы ими управлять. Если считать грубо, то на 200 тысяч солдат надо 20 тысяч офицеров. Сегодня их у Украины нет, но, возможно, для этого и ведутся разговоры о всяких французах и поляках – они могут предоставить своих офицеров для каких-то отдельных задач. Примерно так же в Африке воюют колониальные войска под западным управлением.
Вот это сценарий продолжения войны, который может быть в Украине весь следующий год, если не подпишут мир. Причем это война оборонительная, где можно строить укрепрайоны, новые линии обороны, которые Россия будет постоянно штурмовать. Уже сейчас соотношение по боеприпасам 1 к 5 в пользу России, дальше будет еще хуже, но это пытаются компенсировать личным составом. А в информационном плане – терроризмом. Если нет громких побед на фронте, нужны победы в тылу против мирных граждан. Поэтому для Беларуси снижение интенсивности конфликта – наоборот, риск террористических атак и провокаций на южной границе. Именно поэтому наш Президент все время говорит о мирных переговорах и полном завершении конфликта, а не просто о заморозке.
Кроме того, звучат тревожные звоночки от Дональда Трампа, что он уже не собирается подписывать мир, а готов финансировать Украину в кредит. То есть сверх европейской военной помощи может быть какая-то часть американской. И понятно, что как только деньги дадут в кредит, американцы будут вынуждены дальше поддерживать Украину, чтобы вернуть какие-то средства. Даже если речь не о живых деньгах, а о земле и портах, то их все равно будут вынуждены защищать от русских.
Андрей Лазуткин:
Что во всем этом есть хорошего? Это конфликт интересов между Израилем и Украиной. И те, и те хотят получить американскую военную помощь. А это значит, что Россия может влиять на обстановку на Ближнем Востоке, а Иран может влиять на ход войны с Украиной, увеличивая либо уменьшая интенсивность этих конфликтов. То есть Россия и Иран будут сближаться и дальше; речь не только о военном сотрудничестве, но и о дипломатическом. Что будут делать США, чтобы разбить эту связку? Например, добиваться выхода Армении из ОДКБ. Это будет означать перекрытие сухопутного коридора из России в Иран, по которому можно было бы перебрасывать помощь. Поэтому против сближения Ирана и России тоже будут работать.
Можно заметить, что Никол Пашинян медлит, возможно, ждет выборов в США, чтобы более активно порвать с Россией. Но понятно, если встанет вопрос войны с Ираном, США сделают все, чтобы вывести Армению из ОДКБ и ЕАЭС.
Андрей Лазуткин:
Второй хороший момент – и американцы, и евреи считают деньги. Цветные революции для того и придумали, чтобы не воевать танками и самолетами – они гораздо дешевле. Поэтому приоритетная задача Израиля – дестабилизация внутренней обстановки в Иране. В течение двух лет в стране проходили массовые протесты на либеральной почве против религиозной власти. А сейчас качают тему «рассерженных патриотов», как в России, то есть показывают якобы слабость и постоянные унижения иранской армии. «Смотрите, мы убили ваших генералов, взорвали ваше посольство и провели операцию в Палестине, а вы нам ничего не сделали».
Поэтому Иран и отвечает ракетными залпами – этого хотят граждане Ирана, и сейчас это основа устойчивости иранской власти.
Поэтому, как ни удивительно, обе стороны конфликта заинтересованы в определенном уровне эскалации. Но таком, чтобы информационная война и обмены ударами не перешли в стадию наземной операции. А значит, обстановка будет меняться медленно, несмотря на большое количество громких событий.
А с вами был Андрей Лазуткин и выпуск «Занимательной политологии».
