Сергей Мусиенко: «Мы столкнулись с массированным воздействием с территории Польши, Литвы и, к сожалению, Украины»

Новости Беларуси. В студии программы «Неделя. P.S.» политолог, руководитель аналитического центра Сергей Мусиенко.

Юлия Бешанова, СТВ:
Как вы расцениваете ситуацию с шариками из Литвы? Они высылали ноту протеста, что наш вертолет пересекал их границу. Но наши вертолеты не пересекали их границу. Что это было? Как это воспринимать?

Любой взлет любого объекта с той территории будет расцениваться однозначно

Сергей Мусиенко, руководитель аналитического центра:
Она была бы удачная, если бы он долетел до Минска. Пропуск подобных объектов – это всегда большая проблема и для средств слежения. Смотрят, кто взлетел, на какой минуте и как отреагировали. Это огромная плановая операция, которая выполняется под видом запуска шариков. Литва по численности населения более чем в три раза меньше, чем Беларусь, а военный бюджет более чем в два раза больше. Военный бюджет Польши, которая больше нас в четыре раза, в 25 раз больше, чем военный бюджет Беларуси. То же самое и с Латвией, которая имеет военный бюджет больше.

Это не безобидно. То, что мы наблюдаем рост военного присутствия и вооруженных сил США – о чем говорил министр обороны – за последние 10 лет в 17 раз увеличился военный контингент вблизи наших границ. А как к этому относится? Поэтому любой взлет любого объекта с той территории будет расцениваться однозначно.

Юлия Бешанова:
Как мы можем расценивать действия других стран – Александра Лукашенко внесли в базу «Миротворец», Верховная рада Украины открыла заседание с бело-красно-белыми флагами?

Расслабляться и думать, что вот на этом все закончилось и вишенка на каком-то торте, я бы не стал

Сергей Мусиенко:
Это гибридное воздействие и данное мероприятие, которое на нашей территории проводится, – обычно заказчики и исполнители шифруются и пытаются не показывать внешнего воздействия, а здесь произошла история ярко и внятно нам показывают, что воздействие это происходит с территорий и Польши, и Литвы, и, к сожалению, Украины. Поэтому для нас здесь нет даже сомнений, что происходит и как. И расслабляться и думать, что вот на этом все закончилось и вишенка на каком-то торте, я бы не стал.

Сейчас мы сильнее, потому что мы знаем опыт Украины

Сергей Мусиенко:
Когда трагедия в Украине случилась в 2014 году, мы подобным образом себя не вели. Для нас это боль, она и осталась болью и трагедией. И во многом сейчас мы сильнее, потому что мы знаем опыт Украины. Для нас очень ценно то, что произошло и происходило в Украине, потому что мы из этого сделали выводы.

Идут ребята нацеленные, физически подготовленные, которые хотят служить в силах специальных операций и в других, технологических

Юлия Бешанова:
Можно ли отделить армию от народа?

Сергей Мусиенко:
Яркий ответ произвел комиссар Гомельской области Кривоносов Андрей. Он показал, что армия с народом и что есть армия. Это яркий элемент воздействия человека, который с душой и не то что вот это сиюминутное. У него была история до событий в Украине. У него есть четыре сына, он одел их в майки с национальной символикой, жена и он переходят границу. Три часа украинские пограничники не пускали. Они не понимали, что это, и спрашивали: «Чего это вы так вырядились?» Так это было до событий 2014 года. И он, когда был речицким военным комиссаром, создал лучший, на мой взгляд, военно-патриотический клуб в Беларуси – «Скиф», там Володя Габров тоже энтузиаст. Вот они детишками занимаются. Сейчас он, будучи комиссаром гомельским, поддерживает это движение, военно-патриотическую работу. И вот это и есть ответ – армия с народом? Да, армия с народом.

Юлия Бешанова:
Как сейчас обстоят дела с призывом?

Сергей Мусиенко:
Естественно, есть вопросы по здоровью молодого поколения. К сожалению, мы это наблюдаем. Но вместе с тем активно идут ребята нацеленные, физически подготовленные, которые хотят служить в силах специальных операций и в других, технологических. Какой конкурс сейчас в IT-роту?

У нас вузы такого не имеют, даже художественной направленности.

Юлия Бешанова:
Уровень почета в армии не снизится?

Сергей Мусиенко:
Может, наоборот даже.

Это то же самое, только полосочки слева и справа черные были убраны. Это не совпадение, это разработка Генерального штаба германских вооруженных сил

Сергей Мусиенко:
Когда министр обороны, большое спасибо ему и Вооруженным Силам, четко сказал, что армия берет под охрану все мемориалы и памятники страны, это было очень важно. Это было очень важно не только для наших ветеранов, людей, которые прошли эту войну, но и для других поколений: и молодежи, и среднего возраста. Потому что та огромная работа, которую мы все эти годы вели – в год 75-летия отдать это на растерзание, на надругательство? Представить даже на секунду, что музей истории Великой Отечественной войны займут люди с какими-то странными тряпочками? Не хотелось бы.

Нам надо с этим – то, что называют «символом» – разобраться четко, потому что глава государства по этом поводу определенную свою позицию высказал. И навести в этом порядок, потому что даже этимология этого условного символа… Вы обратите внимание на колодку Железного креста, которая в 1813 году была высшей наградой кайзеровской Германии, а потом – нацистского рейха. Это то же самое, только полосочки слева и справа черные были убраны. Это не совпадение, это разработка Генерального штаба германских вооруженных сил. В Минске этот флаг появился во время оккупации в первый раз. Во время второй оккупации, когда зашли немецкие войска сюда, они зашли уже с нашивками, символами, шевронами, отработанными и изготовленными полиграфически на территории Германии. Это было заранее изготовлено, сделано.

Различные лозунги, которые использовались в этой кампании, они, оказывается, были польские, переведенные на русский

Юлия Бешанова:
Люди выходят на улицы с другими флагами, что с этим делать?

Сергей Мусиенко:
Вы забываете, что, условно, на той же территории Польши в городе Быдгощ есть центральная группа психологических действий, которая уже более 10 лет готовит подобные меры воздействия: деморализация вооруженных сил, госаппарата, населения. Все это отрабатывалось.

Первый звонок был еще на раннем этапе сбора подписей от известного польского политолога. Он мне говорит: «Сергей, а ты не обращаешь внимание, что это наши лозунги, переведенные просто на русский?», я говорю: «Я просто не знаю ваших лозунгов». Различные лозунги, которые использовались в этой кампании, они, оказывается, были польские, переведенные на русский. И даже тот кадр, который вы показывали, он был какой-то странный, не очень по-русски. И мы это наблюдаем, что даже те речевки-текстовки, заявления различных лиц – они как будто переведены с другого языка. Не знаю, с немецкого, польского или английского. Очень странно. Они даже произносятся не по-русски.

Это не сиюминутная операция, и она не закончится завтра

Мы столкнулись с массированным воздействием с территории Польши, Литвы и, к сожалению, Украины, и внутренняя была база подготовлена. Это не сиюминутная операция, и она не закончится завтра. Мы должны сделать из этого очень серьезные выводы и привести многие вопросы в соответствие. Ваш вопрос про ветеранов-афганцев, которые приходят в военкоматы: я им бы порекомендовал с военкомами и с Министерством образования идти в школы – с детьми разговаривать. Потому что этот личный опыт, пронесенная боль войны очень серьезно влияет на сознание и умы ребят. Не допустить этого. Вот это основное, что сейчас делают Вооруженные Силы и в целом все государство – не допустить эскалации конфликта, чтобы повторения Донецка, Луганска здесь не произошло.

Нынешний президент Польши в июле проводит мобилизацию вооруженных сил и говорит, что «мы сможем обеспечить безопасность и контролировать территорию, которая была у нас до 1939 года», – это открыто говорит об угрозе.