Новости Беларуси. Съемочная группа Григория Азаренка отправилась на уже ставшее нарицательным Окрестина в центр изоляции правонарушителей, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Как содержат задержанных, чем их кормят и как должна выглядеть камера. Показывает начальник ЦИП на Окрестина
13 сентября 2020 17:30
Григорий Азаренок, корреспондент:
Это страшное слово «Окрестина». Им уже разве что маленьких детей не пугают. Создается грандиозная пропагандистская конструкция, этакий ГУЛАГ XXI века. Но ведь оказалось, что ГУЛАГ века двадцатого оказался чудовищной фальсификацией, а цифры преступлений были увеличены в сотни и тысячи раз.
За некритическое восприятие информации мы уже поплатились одной страной. Бороться с мифами можно только правдой, поэтому мы здесь. Переулок Окрестина, 36.
Экскурсию нам проведет майор Евгений Шапетько, начальник центра изоляции правонарушителей. Офицер не из робкого десятка, согласился выступить, несмотря на организованную травлю правоохранителей.
Григорий Азаренок:
Евгений Андреевич, я вам благодарен за то, что вы приняли нас. Еще не было съемочных групп, которые были бы здесь. Я сразу скажу, искренне и абсолютно честно, никаких вопросов от меня не требовали заранее, никак маршрут мы не проговаривали. То есть вы нас пригласили в гости для того, чтобы реально показать то, что здесь происходит.
Евгений Шапетько, начальник центра изоляции правонарушителей ГУВД Мингорисполкома:
Да, мы готовы. Спасибо, что уделили нам внимание.
Наше учреждение, центр изоляции правонарушителей, предназначено для содержания двух категорий граждан основных. Это административно задержанные за совершение правонарушений (не всех, а только тех, которые предусматривают в виде санкций арест административный) и лиц, которые уже являются арестованными административными для отбытия ареста до 15 суток.
Наполняемость учреждения – 110 мест. В настоящее время мы работаем с 90-100 % наполняемостью. Основная категория из содержащихся – это лица, которые сейчас задерживаются за нарушение порядка проведения массовых мероприятий.
Григорий Азаренок:
Вас не смущают эти люди, которые уже практически месяц ежедневно стоят под окнами вашего учреждения?
Евгений Шапетько:
Знаете, человек так устроен, что он ко всему привыкает. В настоящее время даже мы входим в положение этих родственников, входим в положение близких людей, которые у нас содержатся.
Григорий Азаренок:
Я поясню: к родственникам, родным, близким, друзьям никаких вопросов нет. Но там же журналисты, активисты, какие-то правозащитники. Я знаю, что когда работа непростая, нервная, это доставляет какие-то хлопоты. Причем у них есть четкая определенная цель и задача. Правильно ли я говорю, замечаете вы такое?
Евгений Шапетько:
Досаждение своим присутствием было. Они пытались вмешиваться и в процессы, которые… И в контрольно-пропускной режим – есть сюжеты, когда те или иные машины не пускаются на территорию учреждения. Пытались вмешиваться в нашу деятельность, предъявлять какие-то необоснованные требования.
Обычный контингент тех, кто сюда попадает – преступники, которые прекрасно знают, как устроены места изоляции. Поэтому никакого шока они не испытывают. Но в последний месяц здесь побывало много людей, которые до этого камеры видели только в кино.
Евгений Шапетько:
Условия, в которых содержатся арестованные, не сравнимы ни с какой гостиницей. Это даже не одна звезда, не две и не три и тем более не пять, как хотят люди, которые содержатся у нас. Они хотят именно таких условий. Они привыкли, наверное, что если они не дома, а в каком-то помещении, это должно быть что-то гостиничного типа и какие-то люди должны предоставлять какие-то им услуги. Здесь не совсем так.
Григорий Азаренок:
С учетом того, что в последнее время попадает много молодых людей, которые даже в казарме никогда не были.
Евгений Шапетько:
Полностью с вами согласен. Те минимальные требования, которые законодательство предъявляет к подобного рода помещениям, обеспечены. Мы видим здесь кровати, наличие обогревателя (в зимнее время суток он работает), наличие крана с горячей и холодной водой. Мы видим санитарный узел, что нет необходимости куда-то выходить для справления надобностей естественных.
Мы видим скамейки, тумбочки, где можно хранить свои личные вещи. Это тот минимальный набор требований, который предъявляется к подобного рода помещениям. Я еще раз говорю: мы не гостиница, мы место, где люди отбывают наказание определенное. Постельные принадлежности мы видим.
Конечно, это все при приеме лиц дополняется средствами личной гигиены, постельным бельем. Допускается наличие их личных вещей, в том числе постельных принадлежностей. Это все допускается.
При этом одно из главных условий содержания – быстрый доступ к медицинской помощи. Дежурство врачей организовано круглосуточно. Работают специалисты высокого уровня. Есть все необходимые препараты, дефибриллятор, томограф и многое другое.
Много говорили о кормлении задержанных.
Григорий Азаренок:
Отдельная глава так называемых «окрестинских мемуаров» – это питание. Чего я там только не читал. Я вот думаю: как же люди выжили вообще в этом? Расскажите, как все в реальности.
Евгений Шапетько:
В реальности питанием мы обеспечиваемся из столовой завода «Горизонт». Ежедневно два раза в день к нам доставляется горячая пища. Доставляется в термосах, которые позволяют перед непосредственно раздачей сохранять тепло этой еды. То есть здесь люди обеспечены горячим питанием, я подчеркиваю.
Качество питания каждый раз подтверждается удостоверением качества, которое подписывает заведующий этой столовой. Непосредственно при приеме сюда сестра-хозяйка обязательно проверит качество питания. Если что-то будет не в порядке, мне просигнализируют. Но таких случаев у нас не было.
По количеству питания. Вот, например, у нас лимит наполняемости – взял специально товарно-транспортную накладную за вчерашний день, у нас вчерашняя наполняемость близка была к 100 % – из 110 было занято 109 койкомест. Все 109 порций: и завтрак, и обед, и ужин.
Григорий Азаренок:
Три раза в день?
Евгений Шапетько:
Да. Ну а меню на самом деле такое… Очень, очень, очень нетюремное, скажем так – ну, по тем стереотипам, которые преподносятся в интернете. Каждая позиция прописана. Завтрак, вот – котлеты «Московские», макароны отварные, хлеб белый, огурец соленый. Что касается обеда – это борщ, шницель рыбный, каша гречневая, кисель, опять же, хлеб.
Для того, чтобы у задержанных была возможность подышать воздухом, заняться гимнастикой или покурить, созданы вот такие прогулочные дворы.
Григорий Азаренок:
Есть такое понятие – распорядок дня и так далее. Но вот если человеку очень хочется на воздух, ему пойдут навстречу, выведут?
Евгений Шапетько:
Конечно. Если это влияет на его самочувствие, то в индивидуальном порядке мы можем обеспечить. Но мы настроены на то, чтобы человек, попав в наше учреждение, не чувствовал себя совсем вольготно, чтобы он понимал, что находится в рамках. Для него это в первую очередь время для осмысления совершенного им проступка административного.
Основная наша цель – чтобы человек осознал совершенное деяние и не стремился попасть к нам вновь.
Есть такие лица, которые, выйдя из стен нашего учреждения, говорят: да ничего страшного, условия отличные, отоспался, прочитал столько книг, сколько в жизни не читал.
Григорий Азаренок:
Читать можно, да?
Евгений Шапетько:
Читать можно.
Кроме ЦИП, на Окрестина есть еще и изолятор временного содержания. Это место, где находятся люди, мера пресечения которых – заключение под стражу до этапирования в следственную тюрьму.
Григорий Азаренок:
Пытки, издевательства, избиения здесь были?
Глеб Дриль, заместитель начальника ИВС ГУВД Мингорисполкома:
Не было. Здесь пыток, издевательств никаких не было. Была проблема с перенаполнением, конечно. Не рассчитано здание на столько людей. Но с учетом этого количества содержали задержанных.
Григорий Азаренок:
Но если вы больше верите польскому пропагандистскому Telegram-каналу, чем офицеру, то послушайте того, кто сейчас находится там. Он еще не вышел, а значит выгодных предложений от не зависимых от совести СМИ не получил, поэтому говорит правду.
– Попал по собственной глупости, вот сейчас жду суда, нахожусь здесь.
– Сколько дней вы уже здесь?
– Не особо долго.
– Расскажите, пожалуйста, условия содержания в этом учреждении. Что вы здесь делаете, какой распорядок дня, как с вами обращаются?
– Обращаются? Сотрудники обращаются нормально, как бы ну… Никаких проблем в этом нету, по-человечески. Питание тоже нормальное. Можно было бы желать лучшего, но в целом все устраивает.
– Возможность гулять, читать есть?
– Да, конечно. Если просишь, дают, книжки приносят, предоставляют газеты, книги. Стараются по мере возможности выполнять просьбы. В медицинской помощи когда нуждался, тогда мне ее оказывали.
– Качественно?
– Качественно, да. То есть в этом вопросов нету. Распорядок дня: утром подъем в шесть часов, завтрак. Потом свободное время – сидишь в камере, занимаешься чем хочешь. Можешь читать, можешь спать – без разницы. Потом выводят на прогулку днем.
Если уже попал, тут уже ничего с этим не поделаешь. За свои поступки нужно самому отвечать.
Григорий Азаренок:
Золотые слова. Жаль, что до некоторых они доходят только тогда, когда уже ничего изменить нельзя. Закон неотвратим и суров, на то он и закон. Им и только им руководствуются сотрудники МВД. Вместе с общечеловеческими принципами.
Григорий Азаренок:
Обращаясь еще раз к тем экстремальным дням, что вы вспоминаете в первую очередь?
Евгений Шапетько:
Хотелось бы отметить по этим дням итог работы медперсонала. Никто про это не говорит, а необходимо отметить: с учетом того, что тысячи доставленных были в наше учреждение, ни одной смерти. Подчеркиваю: ни одной смерти не было допущено. Медики работали в круглосуточном режиме. Круглые сутки находились на работе, здесь и спали, и ели, и вот эти пять дней были вместе с нами, наравне с милиционерами выполняли возложенные на них задачи. Это как один из моментов.
Второй момент. Я скажу, что, опять же, нигде про это не говорится, никто это не отмечает. При несении службы милиционерами на этажах в части реагирования на жалобы какие-то о здоровье – они все были своевременно отреагированы. Имели место случаи (все мы понимаем, в камере большое количество людей, духота) – открываются двери. Есть возможность – помимо принудительной вентиляции еще дополнительное проветривание осуществляли. Я еще ни в одной жалобе не встречал, никто это не отмечал.
Григорий Азаренок:
Но что-то мне подсказывает, что вранье продолжится. Зарубежным заказчикам нужен символ, и накими средствами лицемеры не побрезгуют. Уверен, сотрудники и это выдержат, а вся страна скажет им спасибо.