Новости Беларуси. Тему наших профессиональных праздников обсудим с председателем Белорусского союза журналистов Андреем Кривошеевым, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Андрей Кривошеев о соцсетях: «Оказались более страшными цензорами, чем даже государственные площадки»
09 мая 2021 19:19
Екатерина Забенько, СТВ:
У нас в гостях Андрей Кривошеев, председатель Белорусского союза журналистов. В 2021 году для журналистов особенный праздник День Победы. Мы, в общем-то, отчасти тоже стали участниками информационной войны, информационного фронта. Как вам такая аллегория?
Как журналисты справляются с информационными атаками?
Андрей Кривошеев, председатель Белорусского союза журналистов:
Вполне уместно, поскольку современные войны – и мы это видим на всем пространстве даже не только нашего евразийского большого региона, но и на пространстве мировом – войны начинаются с информационных атак. И чаще всего войны ими заканчиваются в том смысле, что после войны, после разрушения того или иного государства нужно так промыть мозги людям в этом государстве, чтобы они не усомнились, что оккупация, тысячи или миллионы положенных жизней, разрушенная экономика – все это было сделано во благое дело, и воспринимали это не как свое поражение и поражение своего государства, а как некое стремление к общечеловеческим ценностям. Мы это видели в Югославии, в Сирии, в Ливии, в Украине. К сожалению, недавно увидели и у наших союзников по ОДКБ – это нагорно-карабахский конфликт.
Екатерина Забенько:
А белорусские журналисты, на ваш взгляд, на данный момент справляются с этой информационной атакой?
Андрей Кривошеев:
На мой взгляд, они справляются, и я думаю, что мало у кого в белорусском обществе поднимется рука критиковать сейчас белорусскую журналистику и белорусских журналистов. Мы выстояли тяжелейший год, когда против нас были задействованы все возможные ресурсы. Нас запугивали, нас били, нам угрожали, нас подкупали, нам пытались остановить эфиры, блокировать, совершать диверсии, причем как в Минске, так и в небольших региональных редакциях, где трудятся 5-7 наших коллег, чаще всего это девчонки 20-25 лет. Представляете, когда им изо дня в день сыпятся угрозы от неназванных анонимов. Какие-то люди приходят в детские сады к их детям, к пожилым родителям. Когда сжигают машину, поджигают дом, угрожают. И мы выстояли. Мы видим, что журналисты показали лучшие образцы и этического, и профессионального стандарта. Это дорогого стоит. Теперь мы знаем, на кого мы можем положиться в нашем нелегком журналистском деле.
Кто подвергает цензуре белорусских журналистов?
Екатерина Забенько:
Возвращаясь к Великой Отечественной войне, сейчас приходится, к сожалению, отстаивать историческую правду. На какие материалы нужно делать нам акцент, как нужно донести до молодежи в первую очередь, чтобы они слушали, не из интернета получали главную информацию, а чтобы все-таки из достоверных источников?
Андрей Кривошеев:
Мы все равно не убедим молодежь не пользоваться гаджетами, не ходить в социальные сети, поэтому это нам, современным журналистам, нужно идти в это новое медийное пространство. Нужно идти в TikTok, нужно идти в Facebook, Instagram, Telegram. Хотя там существует практически бан на Победу. И я лично, и десятки, сотни наших коллег подвергались цифровой цензуре от неназванных модераторов, непонятно кого, где они сидят, по каким критериям они работают. Нам говорят, что это какие-то цифровые программы, боты, терминаторы, которые зачищают новое медийное пространство от сообщений о Великой Отечественной войне.
Екатерина Забенько:
То есть такая стена, заслон получается для того, чтобы достучаться до молодежи через их же, доступные для них источники.
Андрей Кривошеев:
Причем непонятно, кто цензор. Вот смотрите, наш замечательный паралимпиец, общественный деятель Алексей Талай. Ведет стрим, публикует фотографии из Хатыни, рассказывая правду об этой страшной трагедии. И его блокируют в Instagram. Мало того что его блокируют, через два дня у него полностью сносят его аккаунт. Ну как это? Что это, если не цензура на Победу? Когда наши коллеги-журналисты публикуют фотографии с красным знаменем советским над Рейхстагом – их за это лишают прав. Когда на фильм «Ржев. 500 дней в огне» YouTube ставит маркировку 18+, то есть отрезает всю молодежную аудиторию от просмотра этой замечательной честной ленты.
Почему YouTube ограничил к показу фильм «Ржев. 500 дней в огне»?
И нам приходится воевать в буквальном смысле слова с нашими российскими коллегами, с Роскомнадзором для того, чтобы заставить YouTube снять эту маркировку и доказать, что точно такие же фильмы – BBC, National Geographic, которые показывают мнимую жертвенность, мнимую храбрость, в том числе и нацистских солдат, эсэсовцев, тот же «Сталинград», снятый немецкими глазами, что, мол, это трагедия и вот как жалко, что люди умерли там. А что они там делали, в Сталинграде? Зачем они туда пришли? И там нет маркировки 18+, а на фильм «Ржев. 500 дней в огне», видите ли, надо поставить маркировку.
Поэтому мы сражаемся с этой цензурой, мы входим в новые медиа, и я считаю, сейчас это одна из важнейших задач современной журналистики. Наши ветераны-журналисты победили, у них был свой рейхстаг. Свой рейхстаг нужен нам, современному поколению журналистов.
«Мы и есть тот самый медиаландшафт, на который опираются люди, чтобы понять, что происходит в Беларуси»
Екатерина Забенько:
Правильно говорит наш Президент, что в этой информационной борьбе враг невидим, этим он и опасен. Как его рассмотреть и как понимать, с кем бороться в первую очередь?
Андрей Кривошеев:
Четыре года назад Президент на конгрессе русскоязычной прессы здесь, в Минске, сказал: не спешите отказываться от традиционных СМИ: от радио, телевидения, газет. Потому что, возможно, наступит время, когда это будет единственная площадка для диалога вне цензуры. Где вам не будут затыкать рот, когда вы поднимаете глубокие темы. И он оказался прав. Facebook и другие социальные сети, обещавшие нам свободу, в итоге оказались более страшными цензорами, чем даже государственные площадки, где строго выдерживается этический стандарт. Поэтому мы не отказались от классических медиа. Просто классические медиа стали широкими, конвергентными, они пришли в новое цифровое пространство. И Президент и в этом был абсолютно прав.
Екатерина Забенько:
Андрей, в Год народного единства мы как журналисты какой вклад можем внести в это общее дело?
Андрей Кривошеев:
Самый непосредственный. От нас зависит, какие месседжи будут транслироваться в наше общество. Мы и есть тот самый медиаландшафт, на который опираются люди, чтобы понять, что происходит в Беларуси. Ведь главная функция журналиста даже не брать интервью и делать репортажи. Мы свидетели этого момента в истории. Вот здесь и сейчас мы передаем его нерв, его боль, его победы, его достижения. От того, как мы это делаем, вот именно так это воспринимается обществом. Или по крайней мере хочется верить в это, что не всегда вот эти самые новые медиа забивают наш голос, голос журналистов, которые работают в рамках этического стандарта.
Подробнее смотрите в видеоматериале.
Читайте также:
Мой дедушка брал Берлин. Вот что рассказывают жители Свислочи на День Победы