Новости Беларуси. Разговор о сельском хозяйстве Беларуси продолжим с заместителем премьер-министра Беларуси Михаилам Русым.
Если не ошибаюсь, основные проблемы в уборке урожая возникли с зерновыми. Или нет? Какие у нас планы на сбор зерновых и сколько мы можем недосчитаться из-за погоды или, может быть, из-за расхлябанности?
Михаил Русый, заместитель премьер-министра Республики Беларусь:
Во-первых, слово погода. Любая погода во благо. Вот даже сегодня. Рядом поле: на одно надо дождь (там растет свекла и кукуруза), а следующее поле, рядом – зерновые (на него дождь, вроде бы, не надо). Но в целом она работает на нас. Организовано. Организация работает, самое главное.
Диктатура технологий?
Михаил Русый:
Диктатура технологий – это самое основное. Все беды у нас лежат в том, что в недостаточном порядке можем правильно организовать свою работу. Правильно глава государства поставил задачу перед нами. То есть спрос идет с меня как с вице-премьера. А почему? Потому что до этого надо было тех, кто не способен это сделать, или заменить, или помочь организовать эту работу. Вот, наверное, на каком-то этапе это было упущено. То есть мера ответственности каждого. Механизатор: если тебя поставили, ты должен ремонтировать качественно. Если ты вышел на поле, ты должен вылезать, выползать, посмотреть, чтобы нигде не текло, не плыло. Дальше есть специалист, который за это деньги получает. Он должен выполнить те функциональные обязанности, которые ему предписаны. Что мешает – комбайн прошел, притянуть покрывало и посмотреть, есть просыпания или нет. Машина пришла на отвозку зерна – она должна быть герметична. Есть предприятие, которое принимает эту машину, там есть целый штат людей, и предприятие, с которого идет отгрузка. Посмотри, куда ты засыпаешь. Это же твой труд. Каждый килограмм деньги стоит. Тонна зерна стоит 200 рублей. Вот просыпалось сколько – все, ты потерял эти деньги. А туда вложен адский труд. Если брать обобщенно какие причины, то причины только в организованности и дисциплине.
Если будет расхлябанность и прочее, то мы полагаем, что примерно 600 тысяч тонн можно потерять. Видите, какой стоит хлеб. Хлеб стоит очень хороший, лучше прошлого года, будем так говорить. Урожай с каждым годом прирастает. И уже мы, в принципе, достали по урожайности прошлый год. Он неплохой тоже был. Мы видим, что стоит на полях хороший хлеб. Довольно серьезный экспортный потенциал. Это деньги крестьянина довольно серьезные. Каждый должен понимать, что чем выше урожай, тем больше его доходность.
Прошлый год и этот год спрос пошел на муку белорусскую и на экспорт. Мы уже буквально за эти полгода продали около 100 тысяч тонн муки, особенно ржаной. И удивительно, может, не удивительно, а то, что стратегия у нас была правильно выбрана (когда-то года два глава государства обратил на это внимание), что в погоне за урожайностью начали сеять интенсивные культуры (озимую пшеницу, тритикале, рожь несколько меньше всегда дает урожай, но она стабильна), – что будет спрос на эту культуру. Вот так и весь мир повелся на это. Мы сохранили то количество посевных площадей озимой ржи, которое у нас было и ранее. И это нам дало возможность продавать ржаную муку дороже пшеничной.
А какие планы по экспорту, скажем так, в валютном исчислении? Мы, может быть, перекроем предыдущие годы? То есть есть какая-то примерная цифра?
Михаил Русый:
К шести миллиардам мы должны подойти по экспорту. Неплохо пошел экспорт у нас плодовоовощной продукции. У нас сейчас начала работать неплохая форма, очень хорошая, с нашими коллегами из Российской Федерации, с южными регионами. Они высевают ранний картофель очень рано, используют свои семена. Дальше идет повторный посев. Уже у них нет возможности хранить семена. Вот в это время мы в мае поставляем свои. У нас довольно большие объемы вот такой поставки по довольно хорошей цене.
Получается, государство пошло на такие беспрецедентные меры, вплоть до того, что Президент сказал, что если в хозяйстве заказали технику, но не могут за нее заплатить, технику все равно нужно направить. Это работа уже делается?
Михаил Русый:
Да, в принципе, эта работа уже делается, но каждый должен понимать, что заплатить за ее все-таки надо. Негоже сегодня спорить «платить – не платить», когда надо убирать и стоит комбайн. Все комбайны у нас были на дилерских центрах, вышли в работу. Но кто их получит, он должен оформить кредитный ресурс под 2% годовых на семь лет. Это прекрасные условия. Те, которые создало государство. Но все платно.
Мы с китайцами подписали договор по прямым инвестициям, по-моему, больше чем на миллиард «молочки», если не ошибаюсь. Вот этот рынок, Китай, как в перспективе?
Михаил Русый:
Инвестиции и экспортные – это несколько два разных подхода. Это правильно, что есть интерес китайских бизнесменов к нашему агропромышленному комплексу, но вот благодаря такой работе наших лидеров, Беларуси и Китая, нам за самые короткие сроки удалось сертифицировать довольно большое количество наших предприятий, производящих молочную и мясную продукцию, на рынок Китая. И птица, мясо говядины, молочные продукты. Вот пошли уже у нас первые поставки. Сейчас на 20 млн подписан контракт на поставку говядины и прорабатывается птицы. Поэтому это довольно перспективный рынок. По ценам, которые нас устраивают, с рентабельностью не хуже других рынков. Сейчас пошло мороженое, первые поставки, пробные. Поэтому этот рынок довольно интересный. Если мы планировали на рынок Китая поставить около миллиона, то уже вот за этот период около 17 миллионов поставлено товара.
Российская Федерация несколько по-другому пошла работать с нами. Есть серьезный интерес уже не будем говорить не каких-то оптовиков, а серьезных сетей, серьезных групп компаний, которые располагают большими товаропроводящими сетями, на поставку молочной, мясной и плодоовощной продукции. Потому что посмотрели, что есть хранилища, есть возможность работать не сезонно, а по графику. Ритмично, круглый год. Это весьма и весьма заинтересовывает людей, которые хотят, если есть сеть, которая имеет 20 тысяч магазинов больших и маленьких, то ее интерес, чтобы знала, что в январе, феврале, марте у нее должен быть такой товар. Мы такой товар можем по этим графикам обеспечивать, но в тех объемах, которые располагаем.
Михаил Иванович, не могу не спросить, у нас же, скажем так, изменилась, изменится или уже меняется зона сельхозземель вокруг радиационного заповедника. В этом ключе, не знаю, прорабатывается возможность там что-то сеять или, может быть, уже она проработана?
Михаил Русый:
Я просто хотел бы сказать, чтобы это не превратно понималось. У нас есть радиационный заповедник. Для того, чтобы обезопасить, у нас довольно жесткие, до уголовной ответственности, требования получения чистой продукции. Не дай бог, радиоактивной. Мы научились в зонах от 1,5 до 5 кюри выращивать чистую продукцию через защитную меру. Поэтому продукция должна быть только чистая. Поэтому дабы сохранить вот это требование, была введена еще дополнительная защитная буферная зона. Поэтому глава государства по просьбе уже неоднократной местных органов власти, в частности Гомельского облисполкома, эта буферная зона сменила статус жесткой зоны. Она управляемая. Поэтому каждое поле, которое надо будет засеять, оно проверяется на наличие радионуклидов. И только после этого принимается решение: продукция чистая или нечистая. Если, не дай бог, там есть малейшее какое-то отклонение и наличие, там никто ничего не будет сеять и не будет получать.
У вас режим работы поменялся после селекторного совещания? У вас обед есть, когда домой возвращаетесь, когда просыпаетесь?
Михаил Русый:
В принципе, у нас режим, наверное, генетически заложено, что режим работы. Я в 7.15 уже на работе всегда, а возвращаюсь когда получится. Если прямо говорить, мне вчера понравился корреспондент, паренек молодой, он говорит: «Мне больше всего нравится вести репортажи и быть на поле, когда идет уборка, потому что там чувствуешь себя частичкой того, что ты участвуешь в создании мощи страны». Потому что самое главное – это хлеб. Это отдача земли. Когда ты видишь, как там люди работают, как это зерно течет таким рукавом мощным в кузов. Это падает золото. Это будем прямо говорить. Есть такой лозунг, я его, еще будучи молодым агрономом, прочитал, что никакая глыба золота не заменит кусочек хлеба. Что можно иметь золото, но хлеба не будет, и никому оно не надо. А будет хлеб – найдем и золото.